Лихорадка в крови

Доминик все время петлял, он поворачивал свой отряд то на восток, то на север и молился про себя, чтобы лес вдруг не кончился.

Но вот им пришлось остановиться — лошади выбились из сил.

Всадники сгрудились под деревьями и прислушались, но не услышали ничего, кроме шумного дыхания и храпа своих лошадей.

— Кажется, нам удалось уйти, — тихо сказал Доминик. — Хотя бы на время. Но нас слишком много, а ехать предстоит через леса, где хозяйничают вольные стрелки. Поэтому я разрешаю вам пробираться на юг поодиночке. Сперва рассыпьтесь, а дальше скачите во весь опор к Истаду и там присоединитесь к армии короля!

Солдаты молчали. Многие из них вздохнули с облегчением. Леса вольных стрелков внушали им страх. Толстяк с добрыми глазами спросил у Доминика:

— Господин лейтенант, а вы останетесь без сопровождения?

Доминик помедлил с ответом:

— Да, думаю, так будет лучше.

— Возьмите хотя бы одного из нас, — сказал другой солдат, тот, у которого во дворе крепости был скучающий вид. — Я готов сопровождать вас!

— Я тоже, — тут же сказал толстяк.

— Спасибо, так и сделаем. Стало быть, здесь мы расстаемся. Кто желает, может сопровождать меня в Эльмхульт. Я с благодарностью приму их услуги. Но тот, кто опасается вольных стрелков, может отправляться прямо в шведские части, мне понятен ваш страх, и я никого не осуждаю.

— Господин лейтенант, — прошептал один солдат, — прислушайтесь!

Все навострили слух. Лошади уже дышали тише, зато издалека, с северной стороны, слышались голоса: там негромко перекликались какие-то люди.

— Датчане, — прошептал Доминик. — Они потеряли наш след. Надо спешить. Но помните, по дороге на юг объезжайте стороной все селения и усадьбы. Здесь, в Сконе, не любят шведских солдат.

— Но вольные стрелки любят их еще меньше, — заметил кто-то.

— Это верно. Ну, прощайте!

Не оглядываясь, Доминик поехал на восток. Он слышал, что за ним поскакали несколько человек, но большая часть отряда повернула на юг.

Доминику не хотелось оглядываться. Он вздохнул. Конечно, он был благодарен этим солдатам за их отвагу, но ему бы хотелось, чтобы их было меньше.

День клонился к вечеру. Датчане не показывались. Доминик полагал, что солдатам, поехавшим на юг, также удалось избежать преследования датчан. Он не ошибся, уже на следующий день они добрались до армии короля. Его Величество самолично расспросил их, откуда они явились. Солдаты объяснили. Выслушав их, Карл XI от гнева потемнел. Солдаты струхнули. Однако гнев короля относился не к ним.

«Несчастный курьер, — думал король, закрыв глаза, — такой молодой и красивый! И я ничем не могу помочь ни ему, ни его людям. В тех лесах вольные стрелки сейчас — полноправные хозяева».

Зато отряд солдат в крепость на берегу Эресунда он все-таки послал. И капитан фон Левен головой поплатился за свое предательство. А вместе с ним и его помощник, и владелец замка. Вскоре замок был разграблен и разрушен, от него остались одни руины. На валах крепости построили новые дома, и со временем о ней остались лишь смутные воспоминания.

Однако Доминик, пробиравшийся лесом со своим отрядом, всего этого еще не знал.

Ларец лежал в глубоком кармане его мундира и тяжело бил по бедру.

Весь вечер всадники продолжали свой путь. Богатые селения остались далеко позади. Их сменили скудные каменистые поля, зажатые между перелесками и скалистыми пригорками. Возле низких лачуг всадники встречали угрюмых и безрадостных людей.

В небе кричали вороны, выискивая добычу. Доминик знал, что вольные стрелки грабили мирных крестьян, живших на равнине. В горных расселинах и пещерах они скрывались от наказания, нередко строили себе землянки. При них находились и женщины, главным образом, легкого поведения. Эти женщины беспрепятственно заходили в селения и выведывали все новости. От нужды, гонений и собственного необузданного, мятежного нрава эти люди превратились в скопище свирепых, кровожадных разбойников.

Доминик думал об оставшихся с ним пятерых солдатах и стискивал зубы.

Доминик и его провожатые собирались найти место для ночлега, как вдруг позади послышался стук копыт. Сначала слабый, потом все громче и громче. Начали доноситься голоса. Датчане ехали по их следу! Более того, впереди тоже слышался говор датчан: два вражеских отряда перекликались друг с другом: