Легенда о Марко

— Я должен немедленно сообщить ему об этом, — сказал Линде-Лу, вставая. — Мне нужно встретиться с Тенгелем Добрым, мы уже выбрали место встречи.

Она подалась к нему, но тут же остановилась. И он понял ее.

— Я вернусь обратно, — негромко сказал он. — Я вернусь и переночую здесь.

Она стояла без движения.

Угрызения совести…

Одиночество.

Дом Абеля.

«Что из того, что Линде-Лу останется здесь на ночь? Ведь ничего не произойдет, и я же не могу выгнать его вон!»

Вещи Абеля еще не были упакованы.

Утром заканчивается срок пребывания Линде-Лу на земле. Он должен вернуться в свое измерение. Навсегда.

— Да, — ответила Криста после долгой паузы. — Так и сделай! И возвращайся как можно скорее!

7

Долину заливал уже мерцающий утренний свет, когда Марко спустился в пелену тумана. Солнце еще не поднялось, но все было погружено в колдовское, молочно-белое сиянье. Клочья тумана ползли над зарослями можжевельника, спускаясь в расселины сланцевых гор. Снега на склоне не было, но покрывавшая его роса оседала на сапогах Марко, продиравшегося через заросли можжевельника.

Перед ним открывался вид на долину Людей Льда. Он находился еще довольно высоко, впереди было еще много уступов, но озеро уже было видно. Его покрыл лед, хотя по берегам он уже подтаял.

«По нему уже не пройти, — подумал Марко. — Поверхность льда стала рыхлой и вся покрылась трещинами».

На противоположной стороне долины еще лежал снег.

С той высоты, на которой он стоял, не видно было никаких признаков жизни в долине. Над равниной возле озера пролетела одинокая ворона. Но никаких следов Линкса там не было.

Неужели здесь когда-то жили люди?

Марко трудно было в это поверить.

Напрягая зрение, он смог различить остатки фундамента.

Вся долина была не видна, там, где когда-то находились ледяные ворота, лежал туман. Таких ворот теперь не было, река стекала в ущелье по довольно узкому каменистому руслу. Вообще-то снег и лед здесь встречались, это он видел даже сквозь туман, но ни о каком леднике речи быть уже не могло.

«Я побуду здесь, — подумал Марко. — Побуду немного, а там видно будет. Нет никакого смысла в том, чтобы Линкс заметил меня. Это я должен выслеживать его».

Его беспокоило то, что они не знали, каким способом Линкс передвигается. Марко подозревал самое худшее: то, что этот человек мог возникнуть в любом месте, чтобы утащить кого-то в Великую Пасть.

Так что следовало соблюдать осторожность.

Он думал также о тех, кого оставил спящими на перевале. Конечно, они скоро проснутся, и смогут позаботиться о себе.

Но смогут ли?..

Натаниель, Тува, Ян и Габриэл…

Двое взрослых из них смогут. Но как обстоит дело с двумя другими?

Все должно быть хорошо, только бы они держались вместе.

«Я должен теперь забыть о них. У меня есть своя задача…»

Было еще рано ожидать сведений о Линксе от Кристы и Линде-Лу! Можно пока не беспокоиться. И не следует нападать на Линкса, не узнав сначала, кто скрывается под этим именем.

Линкс?… Это значит «рысь». Почему он выбрал себе такое прозвище?

Марко задумался. Он не мог придумать какое-то одно объяснение.

Существовали комиксы, героя которых звали Линксом. В данном случае его не удивлял выбор имени, поскольку в нем было что-то драматическое. А ближайший помощник Тенгеля Злого наверняка подыскивал себе нечто подобное. Не то, чтобы Марко думал, будто этот человек зачитывался комиксами, но всякое могло быть…

Плохо то, что такое благородное животное, как рысь, ассоциировалось с этим жутким, гротескным человеком.

И снова Марко стал размышлять о том, что же делало этого человека таким устрашающим. Вид у него был самый обычный. Одет по моде 1920-х годов, что теперь казалось совершенно нелепым. Волосы гладкие и прилизанные, расчесанные на прямой пробор. Но лицо настолько обыденное, что не удержалось бы в памяти, если бы не то неуловимое, что замечалось в нем мгновенно и вызывало у человека отвращение.

Наверняка у Линкса жуткое прошлое!

Безграничная печаль, овладевающая всеми Людьми Льда, попадающими в долину, охватила Марко. Все скрытые здесь страдания, все несправедливости, совершенные по отношению к жившим здесь людям, как будто устремились теперь к нему.