Легенда о Марко

— Вы не знаете… где находится Пасть? Вы в самом… деле… не знаете?..

И из горла этого странного монстра вырвался омерзительный звук, заменяющий собой смех. И сразу после этого лицо его расслабилось, тело обмякло.

— Он мертв, — сухо произнесла Тува. Натаниель склонился над ним.

— Мы не можем знать это наверняка, — сказал он. — Ясно только одно: мы от него уже ничего не добьемся.

— Я все испортила, — смущенно произнесла Тува.

— Нет, ты в этом не виновата, — сказал подошедший к ним Марко. Этот человек никогда бы не проболтался, как люди попадают в Пасть. У него была возможность спасти свою жизнь, но он ею не воспользовался. Но ты узнала нечто важное, Тува. Его вопрос: «Вы и в самом деле не знаете, где находится Пасть?» свидетельствует о том, что мы должны это знать.

Натаниель кивнул.

— Я подумал о том же. Но что же мы можем знать? Тамлин много лет находился в пустом пространстве. Значит, Пасть находится не там, ведь пустое пространство — это нечто иное. Но, как вы знаете, человека окружает множество измерений, множество сфер. И мы ничего об этом не знаем. Мы могли бы попробовать послать кого-то из нас в эти измерения, погрузив его в состояние транса, но я не представляю себе, с чего начать наши поиски.

Немного помолчав, он добавил:

— «Никто еще не возвратился из Пасти обратно». Так к чему же тогда поиски?

Все призадумались, снова посмотрев на Линкса. Голова его откинулась в сторону, полоса на шее стала еще более явственной.

— Вы видите? — воскликнул Ян. — Он состоит не из плоти и крови!

Все снова наклонились. Натаниель хотел было потрогать голову Линкса, но Марко быстро сказал:

— Не надо! Не прикасайся к нему! Он может быть опасен.

— Он наполнен какой-то гадостью, — с отвращением произнесла Тува. — Серой, вязкой, блестящей жижей.

— Да, — сказал Марко. — Он становится все более и более непонятным. Но, я думаю, здесь мы находим ответ на одну из наших загадок: ответ на вопрос, почему мы не можем сказать, кто он такой — живой или мертвый, привидение, дух или призрак.

— И что же ты узнал? — спросил его Натаниель.

— То, что в нем каким-то способом поддерживалась жизнь — мы не знаем, каким. Да, его вернули к жизни, но не в тот момент, когда его, так сказать, «препарировали». Ему отрубили голову в 1925 году, но тогда Тенгель Злой находился в состоянии оцепенения. Я не могу представить себе, как все это могло произойти. Линкс был и остается для нас тайной. И что представляет собой вещество, которым он наполнен, никто не знает, в том числе и черные ангелы.

— Если ты этого не знаешь, то никто не знает, — доверчиво произнес Габриэл. Марко торопливо и дружески улыбнулся ему, но без всякой радости. За последние дни выражение лица мальчика стало более взрослым. Никто не знал, хорошо это или плохо, что он сохраняет в трудных ситуациях такое спокойствие. Когда он плакал от тоски по дому, его поведение больше соответствовало его возрасту.

Марко нежно потрепал его по волосам.

— Не взять ли нам пробу этого вещества? — спросил Натаниель.

— Нет, — категорически произнес Марко. — Мы не должны прикасаться к нему. Посмотрите, что стало с моей рукой, когда его щупальце коснулось ее!

Увидев это, все задрожали. Никакой раны не было, кожа была цела, но из-под кожи исчезла какая-то часть тела Марко.

— Но мне хотелось бы узнать… — снова начал Натаниель.

— Мы ничего не можем поделать, — ответил Марко. — Великая Шахта, или Великая Пасть, или как там еще это называют, принадлежит другому миру. И мы не знаем, что представляет из себя этот мир, какие формы жизни он таит в себе.

Они на миг замерли и стали прислушиваться. Издалека, с перевала, доносился адский грохот и шум падающих камней, сопровождаемый пронзительным криком и проклятиями.

Все переглянулись.

— Я слышу, что Тенгель Злой спустился на дно долины, — сухо заметил Марко. — Шуточное ли дело свалиться с обрыва вместе со всем своим каменным грузом!

— Который к тому же и придавил его, — добавил Габриэл.

Бросив друг на друга взгляд и убедившись, что всем в голову пришла одна и та же мысль, они разом засмеялись, и их смех становился все более и более необузданным.

Они могли позволить себе так посмеяться.

— Значит, он уже внизу, — сказал Натаниель. — Значит, мы не должны терять времени. Что нам делать с этим трупом?