Демон и дева

Юноша взглянул на нее. Глаза девушки были затуманены.

— Ничего они не красивые!

— И даже очень! И что-то в них притягивает меня к тебе! В них такая глубина! Они притягивают меня! Колдовство! Я словно вижу в них пустынную местность, давно прошедшие времена. Все покрыто туманом.

— Времена Тенгеля Злого, — сухо прокомментировал он.

— Нет. Еще более древние времена. В твоих глазах можно прочитать самую древнюю часть истории рода Людей Льда. То, о чем написано в книгах Микаеля.

— Кстати, не забудь, что ты обещала почитать мне эти книги!

— Да как же я могу забыть, — лицо ее озарила улыбка. — Единственное, в чем я тебя превосхожу — так это в умении читать!

— Ты превосходишь меня не только в этом, — он нежно провел рукой по ее боку. — Если б ты знала обо всем, ты бы обращалась со мной, как с рабом.

— Как интересно! Ну-ка расскажи!

— Погоди! Я промыл тебе рану.

Рана была на удивление небольшая. Длинная, тонкая царапина, из которой капля за каплей сочилась кровь.

— Но мне больно, — жалобно пискнула девушка. Хейке погладил ее по щеке.

— Конечно, больно. Я в этом и не сомневаюсь.

Она обратила внимание на то, что он стал каким-то рассеянным. Она улыбнулась довольной улыбкой опытной женщины.

— Я разрешаю тебе еще меня погладить.

В это время руки юноши опустились на ее бедра.

— Винга, я не трону тебя, и ты это знаешь. Ты дороже мне всего на свете. Так можно я руками почувствую твое тело? С ног до головы?

— Да, конечно. Потому что ты мне тоже дороже всего на свете. И ты это хорошо знаешь.

— Сейчас, да. Именно поэтому я и прошу тебя. Пока ты ко мне не охладела.

— Мне бы так хотелось, чтобы ты верил в мою верность, — вздохнула она. — Что ж, гладь. Я хоть несколько крошек соберу с твоего стола.

— Хорошо, Винга. — Больше он не сказал ни слова. Его руки скользили по коже девушки, по плечам, груди, горлу и подбородку. Опустились ниже, прошлись по спине, скользнули на бедра. Хейке нежно и осторожно прижался к ней на мгновение. В Винге проснулась страсть. Но он не сдавался. Он желал ей только добра.

Опустившись на колени, он прижался к ней горящим лицом, тронул кончиком языка низ живота. Девушка вскрикнула и задрожала. Потом Хейке быстро поднялся и, взяв ее платье, молча помог одеться. Взявшись за руки, они пошли прочь.

Винга не спрашивала, почему он остановился. Он зажег в ней желание. А когда понял, что не в силах удержаться, решил остановиться. Потому и прервалось прекрасное мгновение.

«Ох, — думалось Винге. — Женщины из рода Людей Льда так и не научились приличному поведению, которое состоит в том, чтобы отвергать мужскую близость. Если им мужчина не нравился, они пользовались неженским средством — кулаком. Но если они любили мужчину, то желали отдать ему все, абсолютно все».

Настоящие дамы так себя не ведут. Это Винга поняла давно. Но она не могла, да и не хотела измениться. Виллему, мать прапрабабки Хейке, никогда не скрывала свою любовь к Доминику. Она вбила себе в голову, что он будет ее, и шла вперед напролом. Так она вела себя и тогда, когда речь шла о ее первой, неудавшейся мечте, Эльдаре Свартскугене. Виллему не знала стыда. Винга тоже. Но она умела ждать. Это даже было интересно: в какой момент он упадет в ее объятия по собственному желанию. Без особого давления с ее стороны.

Винга открыла для себя одну из женских любовных игр: пусть все серьезно, но разве нельзя немного поиграть?

Винга была из тех, для кого жизнь была игрой. Она не проходила мимо тех, кто страдал. Но что касается непосредственно ее, ее личной жизни, тут она наслаждалась этим. Она была врожденным оптимистом. В жизни так много радостного, обнаружила она, сидя в горах одна-одинешенька, не считая козы. Все поражения оставались для нее в прошлом, и она с прежним любопытством заглядывала за другой угол — что-то там скрывается. Так что Винга была одной из тех счастливчиков, кто весело живет на земле.

Она купалась в солнечных лучах счастья. Она нашла своего Хейке. И теперь она всеми силами старалась завоевать его, заставить его понять, что ей больше никто не нужен. Она станет его, как только он захочет. Ни о чем плохом она и не помышляла. Если он не придет к ней сам, победа ее мало чего будет стоить.

«Как же тебе не стыдно», — одернула себя Винга. Но ей было так хорошо!