Невыносимое одиночество

Простонав и проохав трое суток, она села писать ответ.

«Мой дорогой супруг!

Спасибо за письмо, которого мы все так ждали. Приятно было узнать, что ты в добром здравии…»

Эта фраза получилась двусмысленной, так что Микаел, читая ее, добавил от себя: «и в бодром настроении», горько усмехнувшись при этом.

«Я слышала также о великом подвиге нашего короля и о том, что он теперь ведет переговоры о мире в Копенгагенском замке. Пусть это пойдет на благо ему и Швеции!»

«А Дании?» — подумал Микаел.

«Ты так прекрасно пишешь о том, что я теперь твой единственный друг. Спасибо тебе, дорогой, я постараюсь оправдать твое доверие. Но мне все же кажется, что ты несправедлив к Господу, говоря, что он спит. Та женщина, которую ты встретил, была спасена: она молилась и была спасена! По-моему, это очень логично. Бог видит все, пойми. Возможно, он решил испытать ее преданность к себе, дав умереть ее близким?»

Прочитав это, Микаел почувствовал смущение и протест. Когда же его жена научится понимать его? Когда он сможет понять ее?

«От всего сердца желаю быть рядом с тобой, когда тебе трудно. Меня тронуло то, что ты рассказал мне о своих душевных проблемах. И если бы я смогла хоть чем-то утешить тебя, я сделала бы это с готовностью и смирением.

Мне кажется, что ты поступил ужасно неосмотрительно, открыто написав в своем письме о своем желании посетить датчан и об этом Ульфельдте. Письмо может стать уликой и повлечь за собой позор и падение, если окажется в плохих руках. Ты должен понять также, что я не могу ответить на другой твой вопрос. Я не могу писать об этом! Мы поговорим об этом, когда ты вернешься.

Могу сказать тебе только то, что мне не нравится эта женщина, которую ты встретил в Ливландии, эта Биргитта, и мне не хотелось бы, чтобы ты снова упоминал это имя».

Ну, вот, хоть немного жизни в этой фарфоровой статуэтке, которая была его женой!

«Ты просишь меня о невозможном, Микаел. Ты так много пишешь о том, чего я не понимаю: о недоверии к монахам и святой жизни монахинь, о своих мечтах, о своем восприятии наших чувств. Это так не похоже на тебя, ты постоянно подавляешь в себе воспитанного человека».

«В этом ты ошибаешься», — подумал он.

«Я знаю, что у святой Мадонны было много детей. Она приносила себя в жертву, как и все остальные.

Дома все хорошо. Доминик все время ждет твоего возвращения. Он подрос и вытянулся. Он поразительно чувствует мое настроение. Когда мне грустно, он утешает меня, если мне страшно, он спрашивает, почему. Он такой чувствительный, такой милый мальчуган!

Анри вернулся из Франции и очень утешает меня в моем одиночестве. У нас с ним так много тем для разговоров.

Я больше не буду писать тебе, зная, что вы скоро вернетесь домой. Мы все рады этому.

Твоя преданная жена Анетта».

Микаел с грустью отложил письмо. Разве не погрязла эта женщина в условностях? А он сам — стало ли ему хоть чуточку легче? Едва ли.

Но она была права. Начались мирные переговоры, и огромная шведская армия отправилась домой. Но оба они оказались разочарованы: Микаела, как и его приемного отца, оставили при короле. Микаелу очень хотелось посетить Габриэльсхус, но мир еще не был заключен, и его поступок мог бы расцениваться как предательство.

И он смиренно ждал, пока оба короля вели — в весьма любезной форме — свои переговоры.

После заключения мира в Роскилле зимой 1658 года Дания навсегда лишилась Сконе, Блекинге и Халланда. Норвегии же пришлось отдать шведам Бохуслен, а сама страна была разделена пополам, после чего шведы получили Трёнделаг, Нордмёре и Ромсдал.

Это был горький день для Дании.

Но Микаела не отпустили домой. Его снова послали в Бремен с большей частью его подразделения. Больной, измученный странными видениями и ненавистной ему солдатской жизнью, он продолжал жить в мире теней, едва понимая, что говорит и что делает. Он выполнял свой долг — и все.

Но Карл X Густав еще не был удовлетворен. В августе того же года он снова обрушился на Данию, и Микаел оказался втянутым в новую войну, хотя его психическое состояние непрерывно ухудшалось. Приемный отец держал его при себе, но до него не доходило, в чем причина явной душевной слабости Микаела.

Микаел с трудом следил за ходом военных действий, точно не зная, на чьей стороне победа. Но в феврале 1660 года война закончилась. Король Карл X Густав умер на руках Габриэла Оксенштерна в Гетеборге, после непродолжительной болезни. Воинственного короля не стало, снова должны были начаться мирные переговоры.