Заколдованная луна

– А почему? – хотела спросить она, потому что вспомнила, о чем сама мечтала накануне вечером. Тогда ей не казалось, что они должны держаться друг от друга на расстоянии вытянутой руки.

Но она знала, почему. Он считал, что она находится на несколько ступеней в обществе выше, чем он.

Дело плохо, если он не откажется от этих дурацких мыслей.

– Ну ладно, несколько минут у меня все равно есть.

Он просиял, он явно боялся того, что она могла бы ответить.

– Пошли, давай сходим в лес, – сказал он, и она последовала за ним без малейших колебаний. Во-первых, ей было нечего бояться после его немного обидевшего ее заверения. Во-вторых, она хотела побыть с Линде-Лу наедине. А на дороге всегда мог кто-то встретиться.

Они вскарабкались на небольшую поросшую лесом горку. И там остановились за елками, где их никто не мог увидеть. Была весна, приятный весенний вечер, понемногу начинала пробиваться трава, а склон был уже сухим. Они опустились на землю, облокотившись на локти, повернувшись друг к другу и вытянув ноги. Но на приличном расстоянии друг от друга.

Криста никак не могла поставить полный молока бидон на наклонную поверхность. Линде-Лу помог найти подходящее место.

В этот момент она спокойно могла бы согласиться, чтобы Франк ждал ее часами. Это был восхитительный миг.

– Мне кажется, я как будто видела тебя раньше, – сказала она. – Или точнее: ты мне кого-то напоминаешь.

– Неужели? – засмеялся он. – А я-то считал себя единственным и неповторимым.

– Ты такой и есть, с этими волосами. И потом, ты – это ты, Линде-Лу. Настолько единственный и неповторимый, что о тебе даже сложили песню. Но… Надеюсь, ты не будешь против… Если ты мерзнешь, я могла бы… может быть, раздобыть тебе какую-то одежду?

Не надо было этого говорить, она сразу же поняла. Его лицо потемнело, и он отвернулся.

– Хотя ведь уже и лето скоро, так что она тебе не понадобится, – нервно засмеялась она. – О, господи, сказала очередную глупость!

Вне себя от стыда, она вскочила и хотела пойти вниз. Линде-Лу тоже вскочил и схватил ее за руку.

– Да ничего страшного, Криста! Не уходи!

Глаза его умоляли, смотрели на нее проницательно. Она поняла, как важно для него, чтобы она осталась. Хотя она и выставила себя полной дурой.

Она устало и безразлично опустилась на траву. Он уселся рядом с ней, высоко подняв колени.

И тут Криста решила рассказать ему о своей недавно открывшейся тайне.

– Линде-Лу, ведь я могу положиться на тебя, правда?

– Ты сама знаешь.

– Я… обнаружила, что я… не совсем обычная. Он ничего не ответил, только чуть заметно улыбнулся, словно бы и он думал, что она необычная.

– Видишь ли, я из довольно странного рода… Интересно, сколько же Людей Льда начинали объяснять таким же образом?

– А сегодня я поняла, что могу немного больше, чем другие.

– И что же это?

– Я… Ой, звучит жутко нелепо, но я могу преодолевать силу земного тяготения.

– Ничего не понимаю.

– Ну, понимаешь, если я, например, обопрусь на два стула… Хотя погоди, сейчас я тебе покажу!

Но поблизости она не нашла ничего, на что могла бы опереться.

– Я могу тебя подержать, – предложил он.

– Правда? Тогда встань позади меня и обхвати за локти. Подними меня. Только чуть-чуть. Да, вот так. А теперь медленно отпускай.

Он сделал то, что она просила, он, разумеется, ожидал, что она вновь окажется на земле. Но этого не произошло.

Она повисла в воздухе, растопырив пальцы, словно держась ими.

– Ой! – произнес он.

Она позволила себе упасть, и вот она снова оказалась на траве.

– Ага, странно, правда? Это потому, что у меня довольно необычные предки.

Она повернулась к нему, и сейчас они стояли так близко друг к другу, что ей пришлось откинуть голову и поднять подбородок, чтобы видеть его лицо. Голова у нее начала кружиться, ей пришлось отвести глаза.

– Расскажи о своих предках, Криста!

– Не сейчас, это заняло бы слишком много времени. Но когда-нибудь ты услышишь всю эту историю.

Да, потому что она чувствовала, что в будущем она и Линде-Лу будут видеться довольно часто.

– Ты такая красивая, Криста.

Она удивленно посмотрела на него, его голос звучал так странно. В глазах была неописуемая тоска и печаль.