Мария - королева интриг

– Матушка, – перебила ее королева, забавлявшаяся, вместо того чтобы сердиться, – не соизволите ли вы вернуться к тому, что, кажется, так занимало ваши мысли, когда вы вошли сюда?

– Вы полагаете?

– Я уверена! Вы упомянули дело, важное для блага королевства и, если я правильно поняла, требующее самого срочного решения.

Королева-мать на какое-то мгновение остолбенела, явно в поисках мысли, и наконец на нее снизошло озарение:

– Вспомнила! Нужно его женить!

И поскольку присутствующие все еще не понимали, о чем идет речь, она недовольно уточнила:

– Герцога Анжуйского! Моего младшего сына Гастона.

– О, теперь все ясно, Ваше Величество! – произнесла Мария, опомнившаяся первой. – Непонятно только, к чему такая спешка? Принцу всего лишь...

– ...восемнадцать лет. Брат в его возрасте уже два года был женат. Нужно наверстывать упущенное время.

– Но тогда речь шла о короле, – уточнила мадам дю Фаржи, – и для спасения королевства было необходимо, чтобы Людовик женился...

– ...чтобы рождением дофина обеспечить преемственность трона. А меж тем мы все еще ждем появления маленького принца, – зло добавила Медичи. – И на сегодняшний день наследником короны, в случае если короля не станет, является его младший брат. Вот почему ему необходимо как можно скорее выбрать себе супругу! Но что это я растолковываю вам то, что вы и сами отлично знаете! Это нужно обсудить с королем и с Советом, но раз первый отсутствует...

Она собиралась уйти так же, как и пришла, но это не входило в планы Марии, желавшей разузнать о деле побольше.

– Означает ли это, мадам, что начинаются поиски невесты?

– Она давно уже найдена, глупышка! Перед смертью мой безвременно ушедший супруг заключил своего рода соглашение, которое лишь нужно освежить. Кардинал долго мне это объяснял, так как именно он нашел бумагу в архивах. Гастон, следовательно, женится на Марии де Монпансье, своей кузине. Она на три года старше, чем он, и она – единственная представительница этой младшей ветви Бурбонов...

– И самая богатая наследница во Франции, если я не ошибаюсь, – мечтательно сказала мадам де Шеврез, прежде чем начать загибать пальцы: – герцогства Монпансье, Овернь, Сен-Фаржо, Комбрай, княжество Домб, а также Божоле и что-то еще, я уж и не припомню.

– Сиятельной герцогине де Шеврез что-то не нравится? – рявкнула Мария Медичи, выведенная из себя этим перечислением. – Знайте, мадам, что важно вовсе не это, но кровь: невеста Гастона, как и он, ведет свое происхождение от Людовика Святого!

– И от герцогини Екатерины, которая так ловко расправилась с Генрихом III, не так ли?

– Что ты в этом понимаешь! Его Преосвященство мне все объяснил. Дед юной Марии родился не от этой преступницы, а от первой жены герцога Людовика, которую звали, если мне не изменяет память, Жаклин де Лонгви. Как бы то ни было, нравится это тебе или нет, юная принцесса происходит из славного рода, не хуже разных инфант. Быть может, даже лучше! Плодовитее!

И пустив эту парфянскую стрелу,^[26] венценосная мегера вышла с высоко поднятой головой. После ее ухода воцарилось тяжелое молчание, и все взгляды обратились к королеве, которая вдруг резко побледнела. Мария поспешила к ней с флаконом солей.

– Черт бы побрал эту старую гарпию! – воскликнула она. – Королеве дурно!

Она хотела было дать королеве понюхать сильнодействующую соль, но Анна, слабо улыбаясь, отстранила ее:

– Ни к чему, герцогиня, со мной все в порядке...

– По вас этого не скажешь.

– Может быть, глоток испанского вина? – предложила Луиза де Конти, подходя к серванту, чтобы взять графин и бокал.

– Да, благодарю, принцесса! Это же нелепо, – продолжила она, сделав глоток, – я давно должна была бы привыкнуть к этим выпадам моей свекрови, но я не могу не реагировать на них!

– Ваше Величество слишком мягки, – констатировала Мария. – Вы представляете собой слишком легкую мишень, чем и злоупотребляет королева-мать. Не говоря уже о том, что из этой неожиданной затеи женить принца, уверяю вас, не выйдет ничего путного.

– Почему же? – проговорила мадам де Лануа. – Совершенно естественно, что принц женится, и королева, которая очень его любит, будет довольна, если в этом браке он обретет счастье!

Мария изумленно взглянула на главную фрейлину:

– Счастье? Это слово странно звучит из ваших уст, мадам! Готова поклясться, что вы вряд ли знаете, что это такое!

Чувствуя, что назревает ссора, Анна Австрийская положила конец разговору, объявив, что желает удалиться в свою молельню, и добавила, обращаясь к Марии:

---

26 Парфянская стрела – неожиданный и неотразимый выпад хитрого противника. (Примеч. пер.)