Экстрим на сером волке

Нужно проникнуть в Ложкино, уж там, на месте, она разберется, как поступить с Катей и с теми, кто посмел протянуть руку помощи проклятому отродью Адашевых.

— Да она сумасшедшая! — я вскочила и тут же села. — Пицца! Она отравила еду, подсыпала яд!

— Нет, — успокоил меня Виктор, — лепешка сама по себе оказалась испорченной. Марина пока не предпринимала никаких действий, она только присматривалась к обстановке, составляла план, размышляла, как лучше извести девочку. Она ведь вначале хотела и перед ней изображать привидение, явилась в сад к Адашевой, но ты ее спугнула. Марина убежала, оставив на кустарнике сумку. Но потом она надумала применить другую тактику, ей в голову пришла простая мысль.

Катя, скорей всего, не в курсе той давней истории.

— А Катюша знала о случае на шоссе?

— Нет, Соня ей ничего не рассказала. Но перед самой смертью заявила дочери: «Если со мной вдруг случится что-то плохое, ты не должна бояться девушки в белом платье с венком на голове. Дай честное слово, что не станешь пугаться, наткнувшись на нее».

Катя удивляется, но мама настаивает, и девочка ей пообещала, что не будет бояться, если встретит похожую особу.

Честно говоря, Катюша думает, что мама переутомилась на работе. О своем обещании она вспоминает в тот момент, когда роется в кладовке у Марины.

— А как она туда попала? — воскликнула я.

Виктор улыбнулся.

— Элементарно, Ватсон. Приехала к дому, вошла в подъезд и увидела объявление, приклеенное на доску прямо на самом виду: «В воскресенье всех жильцов с 9 до 14.00 просят быть дома. На собрании примем решение поставить железную дверь в подвал, а также врезать замки во все кладовки. Деньги на замок принимают в домоуправлении». И Катя моментально соображает: в малоэтажке, внизу, есть кладовки. В подвал редко ходят. Люди, скорее всего, держат там всякую ненужную дрянь, которую жалко выбросить. Нужно порыться там, авось чего интересное найдется.

Катя находит там пакет с одеждой «привидения», задумывается и, на всякий случай прихватив его с собой, прячет в «Ниве». Катя пока не понимает, зачем ей платье, венок и туфли, но ей кажется, что эти вещи имеют большое значение.

— Кладовка, — цокнула я языком, — я совсем забыла про нее, хотя ведь слышала от соседки Марины про чулан. А зачем Катя шарила в подсобке? Что она там искала?

— Папку с подлинниками документов. Девочка решила, что Зелимхан отдал ее Собакину, а тот сунул бумаги в чулан. Понимаешь, Варвара пару раз обронила туманные фразы о неких документах, которыми владел хозяин. А Катя проверяла все версии.

— Я же спрашивала у Кати, был ли в доме шофер!

А она пробормотала, что ничего о нем не помнит.

— Правильно, Кате не хотелось ставить тебя в известность о начатом ею расследовании!

В этот момент на столе у Виктора ожил телефонный аппарат.

— Да, — сухо ответил он, взяв трубку, — понял.

Они уже способны говорить? Хорошо. Пошли, — обратился он ко мне.

— Куда? — удивилась я.

— По коридору направо.

— Зачем?

— Сейчас увидишь. Тебя ждет сюрприз.

— Приятный?

Виктор встал.

— Доктор, доктор, я умру? — Да, голубчик, вас ждет приятный сюрприз! — Что же приятного в сообщении о смерти? — Милейший, вы больше никогда не встретитесь со своей тещей!

— Дурацкий анекдот, — сказала я, выходя в коридор, — ничего смешного!

— У тебя просто нет тещи, — заявил Виктор, распахивая дверь другого кабинета, — ну, смотри…

Я хотела было сообщить ему, что имею свекровь, причем не одну, и еще неизвестно, кто страшнее: теща или маменька мужа, пусть даже и бывшего, но тут мой взор упал на женщину, сидящую в глубине комнаты на диване.

Я моргнула раз, второй, потом хриплым голосом спросила:

— Это кто? Она жутко похожа на…

— Удался сюрприз? — спросила женщина знакомым голосом.

Я вздрогнула и попятилась.

— Извини, Дашенька, ну не сердись'; иначе никак нельзя было, — воскликнула Соня Адашева, вскакивая на ноги, — ей-богу, поверь, другого выхода не придумали, пришлось всех обмануть.

* * *

Прошло две недели. Вечером, около девяти часов, домочадцы в полном составе сидели в столовой. К ужину были приглашены гости: Соня, Катя и Виктор.

Мы благополучно съели форель и приступили к чаю с тортом. Вернее, ели все, кроме меня и Кати. Мы с девочкой, перебивая друг друга, взахлеб рассказывали о том, как пытались установить истину.

— И ты не знала, что мама жива?

— Нет! — воскликнула Катя, хватая Соню за руку. — Нет! Меня обманули, как всех!