Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших (др. изд.)

В ушах звенело от ударов стали о сталь и стали по камню. Но для него это звучало как музыка. Отколотые куски разлетались во все стороны. Для него они были поверженным врагом. В воздухе висела белая пыль битвы.

Ричард знал совершенно точно, чего хочет. Знал, что нужно сделать и как. Цель ясна, путь проложен. Теперь, когда все началось, он целиком ушел в работу.

Пыль выбелила его одежду. Словно камень поглотил его, словно Ричард преображался вместе с ним, пока они не стали одним целым. Острые куски царапали его, отлетая в сторону. Его обнаженные руки, белые как мрамор, вскоре покрылись кровавыми следами этой битвы.

Время от времени Ричард открывал дверь, чтобы вымести мусор. Белые осколки сыпались вниз по холму, звеня, как тысячи крошечных колокольчиков. Покрывавшую его с ног до головы белую пыль пересекали темные ручьи пота и красные царапины. Прохладный воздух холодил разгоряченную кожу. Потом Ричард снова закрывал дверь, отгораживаясь от всего мира.

Впервые чуть ли не за год Ричард чувствовал себя свободным. Тут не было никаких оков, никаких ограничений, не было желаний других, которым нужно подчиняться. В этой борьбе за осуществление своей цели он был полностью свободен.

То, что он намеревался создать, будет полной противоположностью всему, что представляет Орден. Ричард намеревался показать людям жизнь.

Ричард знал, что когда брат Нарев увидит статую, то приговорит его к смерти.

С каждым ударом каменные куски отлетали, приближая его к цели. Ему пришлось встать на табурет, чтобы достать до верхушки камня, передвигаясь вокруг мраморной глыбы, чтобы обработать ее со всех сторон.

Ричард орудовал стальной дубиной яростно, как в бою. Рука, в которой он держал долото, дрожала. Но сколь бы яростными ни были удары, они были четко рассчитаны. Для такой работы можно было бы воспользоваться кайлом. С ним работа шла бы быстрей, но тогда пришлось бы делать полный замах, а Ричард из-за трещины боялся обрушиваться на камень с такой силой. Хотя в самом начале камень выдержал бы напор, но все равно он посчитал, что работать кайлом слишком опасно.

Придется попросить Виктора сделать набор сверл для ручной дрели. Ричард долго и много размышлял о том, как быть с трещиной. И решил сколоть большую ее часть. Сперва, чтобы остановить дальнейшее образование трещин, он просверлит дырки в основной трещине, чтобы снять давление. А потом, просверлив серию близко расположенных дырок, он ослабит камень на большом участке вокруг трещины и уберет большую ее часть.

Фигур будет две: мужская и женская. И в законченном виде промежуток между ними будет там, где Ричард уберет большую часть трещины. Когда самая слабая часть камня уберется, оставшаяся часть сможет выдержать нагрузку при обработке. Поскольку трещина начинается от основания, всю ее убрать не получится, но можно хотя бы уменьшить до приемлемого уровня. В этом и состоит секрет камня: убрать слабые места, а потом продолжить работу с остальным.

Ричард считал, что трещина весьма кстати. Во-первых, она уменьшила стоимость камня, что позволило Виктору его купить. Однако для Ричарда ценность трещины в первую очередь была в том, что заставила его думать о том, как работать с этим камнем. И эти размышления навели его на мысль, которую он сейчас и воплощал в жизнь. Не будь этой трещины, возможно, он бы не додумался именно до этого.

Его наполняла энергия битвы, подпитываемая жаром атак. Камень стоял между ним и тем, что он хотел изваять, и он жаждал уничтожить все лишнее, чтобы добраться до фигур. Откололся большой угловой кусок и заскользил вниз. Сначала медленно, а потом с грохотом рухнув на пол. Ричард продолжал работать, и осколки засыпали павшего врага.

Ему пришлось еще несколько раз открывать двери и выкидывать мусор. Было настоящим наслаждением видеть, как то, что изначально было бесформенным монолитом, постепенно превращается в грубые фигуры. Фигуры еще полностью закрытые, их руки еще далеко не свободны, ноги не расставлены, но уже начали проступать. Придется быть осторожным, когда начнет сверлить, чтобы у фигур не отвалились руки.

Ричард удивился, увидев, что в окно на потолке льется свет. Он проработал всю ночь напролет, сам того не заметив.

Отойдя назад, он оглядел статую, уже более или менее принявшую грубые очертания. Теперь там, где руки, осталось убрать совсем немного. Ричард хотел, чтобы руки были свободными, а тела – грациозными. Живыми. То, что он делал для Ордена, не было свободным, оно было навсегда заключенным в камень, как трупы, навеки застывшие и не способные двигаться.