Ласка скорпиона

Она вышла из кабинета и пересекла «загон». Кармайкл и еще два человека из ее отдела вскинули головы.

– Спокойной ночи, лейтенант.

– Спокойной ночи, детектив, офицеры. Ева спустилась по эскалаторам, давая Кармайклу и двум парням время занять позицию, а своему хвосту – возможность доложить, что она на подходе.

Она пересела в лифт на последнем отрезке пути в подземный гараж. Всю дорогу ее сопровождал голос Фини:

– Они вывели из строя остальные лифты. Теперь они останавливаются двумя этажами выше твоего уровня. Кто спускается на твой уровень, должен ждать или идти пешком по лестнице. Источник мы засекли, Рорк перенаправляет сбой. Арман думает, что он может ослепнуть, пока будет ждать, когда Марселл или Палмер дадут ему сигнал, что все чисто. Но мы за тобой следим.

Ева кивнула и вошла в гараж, когда разъехались двери лифта.

Они не смогут на нее напасть прежде, чем она подойдет к машине и декодирует замки. А когда она будет у машины, ударят в спину. Если она в чем-то ошиблась, просчиталась, ей придется принять удар.

Черт, ей в любом случае придется принять удар.

Эхо ее шагов гулко отдавалась в подземном гараже. Она подошла к машине и ввела код.

«Со спины, – вновь сказала себе Ева, услышав тихий, едва уловимый звук. – Окно опускается в машине сзади и чуть правее».

Дальше все пошло очень быстро и в точности как она рассчитывала.

Ее люди со стволами наголо появились ниоткуда и отовсюду. Теперь уже эхо разносило не только шаги, но и голоса. Ева получила удар. Возможно, со стороны стрелка это был не только расчет, но и рефлекс. Она почувствовала разливающееся по телу неприятное тепло, слабый, но отчетливый укол через бронежилет, скрытый у нее под жакетом.

Ее собственное оружие уже было у нее в руке, когда она повернулась и увидела, как Джекобсон тычет бластером в ухо Марселлу.

– Брось пушку, ты, гребаный ублюдок, матьтвою, а не то я выпущу твои мозги. Руки вверх, чтоб я их видел! Попробуй только дохни не так, моргни не так, я тебя по стене размажу.

Пока Рейнеке и Пибоди тащили из другого угла Палмера, Ева шагнула назад, чтобы не мешать Джекобсону разбираться с Марселлом.

– Вы весьма образно выражаетесь, детектив.

– Гребаный ублюдок! – Джекобсон с рычанием швырнул Марселла на землю. – Мордой в пол, мать твою так-перетак, дерьмовый трус. Стрелять в спину моему лейтенанту?! Да пошел ты!

Раздался отчетливый хруст, а вслед за ним – вопль.

– Я, кажется, оступился, лейтенант, наступил этому ублюдку на пальцы. Может, и сломал.

– Со всяким могло случиться. – Ева присела на корточки рядом с Джекобсоном, свела руки Марселла у него за спиной и надела наручники.

– Твой собственный напарник! Детектив Джекобсон уже выразил мои чувства более чем красноречиво. Мне больше нечего сказать копу, участвующему в убийстве собственного напарника. Просто в голову ничего не приходит, мать твою так-перетак.

– Хочу сделку. – По лицу Марселла градом катился пот, пока она изымала его жетон, коммуникатор, официальный телефон и незарегистрированный.

– Ну конечно, хочешь! – «Сначала я увижу тебя в аду», – мысленно добавила Ева. – Ты же настучишь на Рене, Марселл? Ты мне все принесешь, как хорошая собачка. Уберите его с глаз моих долой. Обоих. В отдельные камеры, никаких контактов. Зачитайте им права. Вызовите медика, пусть обработает пальцы этой заднице.

Ева распрямилась, сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться, и взглянула на своих людей, встретилась глазами с каждым.

– Спасибо. Хорошая работа.

Она прислонилась к своей машине, пока ее люди выволакивали из гаража Марселла и Палмера. К ней подошла Пибоди.

– Ты в порядке? – спросила Пибоди. – Говорят, заряд парализатора может повредить даже через жилет.

– Он поставил на самую высокую мощность. Ничего, добавит весу – через жилет и прямо на стол обвинителю. Фини, твоя команда берет Армана. У нас тут чисто.

– Мои уже идут его брать.

– Отлично. Пора Марселлу доложиться боссу.

– Мы это сделаем прямо здесь, – пообещал Рорк.

– Ну тогда мы поднимаемся. Надо довести игру до конца.

«Четвертый шаг, – сказала она себе. – Фримен».

В хирургической робе с идентификационным бейджиком, украденной в раздевалке, Фримен поднялся по лестнице на восьмой этаж. Он гордился своим умением сливаться с окружающей средой и считал себя хамелеоном в человеческом обличье.