Ласка скорпиона

С ванной возиться не стали, возможно, испугавшись габаритов и веса древнего чугунного сооружения. Узкая, выщербленная, испещренная пятнами, она послужила смертным ложем некоему Рикки Кинеру.

Он лежал скорчившись, подтянув колени к тощей груди, залитой его собственной рвотой. На подоконнике были выложены шприц, пара ампул и другие предметы его ремесла.

– Жертва отвечает описанию и идентификацонному фото Рикки Кинера, он же Сочник. – Ева извлекла сенсорную пластинку для снятия отпечатков пальцев и вложила оружие в кобуру. Подойдя к трупу, она аккуратно прижала к пластинке его правый указательный палец. – Личность установлена, – объявила она, когда на дисплее появилось подтверждение. – Рорк, свяжись с Пибоди, дай отбой. Мы его нашли.

Она осталась на месте, втягивая воздух сквозь зубы, скользя лучом фонаря по мертвому телу.

– Это подтверждает показания детектива Пибоди относительно разговора, подслушанного в раздевалке спортзала, сектор два. Визуальный осмотр выявил незначительные кровоподтеки на руках и ногах. Правый локоть оцарапан. Более подробное обследование придется отложить, пока командование не даст добро. Моя оценка на данный момент сводится лишь к проверке личности под протокол. Ради соблюдения чистоты расследования по делу Рене Оберман и Уильяма Гарнета я не могу в данный момент опечатать место преступления, но установлю здесь камеру для мониторинга. – Ева повернулась к Рорку. – Можешь укрепить камеру над дверью?

– Уже сделано. Если кто-то пройдет в эту дверь, твой компьютер – настольный или карманный – подаст сигнал. Ты сможешь наблюдать место преступления из любой точки, пока официально не откроешь следствие по делу.

– Годится. – Ева бросила последний взгляд на убитого. – Давай выбираться отсюда.

Оказавшись на улице, она пару раз вдохнула полной грудью, чтобы очистить обоняние от вони, потом проверила время.

Место стабильно, насколько это вообще возможно, и нет смысла беспокоить командира в столь поздний час. Лучше соснуть пару часов и начать процесс с утра пораньше. Даллас и Рорк покидают место, оставленное под наблюдением, – добавила Ева для протокола и выключила запись. – Черт, – вздохнула она напоследок.

– Ты думала, мы его не найдем?

– Наоборот, я точно знала, что мы его найдем! Я же говорила: труп – это нечто осязаемое. Теперь от него не отмахнешься. И дела теперь уже не остановить. Мы ее возьмем.

Ева залезла на пассажирское сиденье, чтобы Рорк мог сесть за руль. Он дал ей несколько минут посидеть в тишине, оставил наедине с мыслями, пока сам прокладывал путь обратно в верхнюю часть города.

– Ты уже решила, как преподнесешь это Уитни?

– Прямо и просто от начала до конца. Стоило Пибоди немного остыть, как ее рассказ стал связным. У нас он записан. К завтрашнему дню она еще больше успокоится. Она выдержит, когда Уитни начнет ее допрашивать.

– Итак, ты берешь пару часов сна ради Пибоди, а не только для того, чтобы дать майору выспаться.

– Может быть. Да, – призналась Ева. – Не для протокола. Мы изложим все, что предприняли для обнаружения Кинера, и покажем Уитни запись его обнаружения. Пусть сам решает, что дальше предпринять, но я смогу представить ему логичный и осуществимый план. Нам придется держать расследование в строгом секрете, чтобы не было утечек. Это не просто коррупция, это убийство. Причем Кинер у них не первый.

– Тяжело тебе, наверно, преследовать одного из своих.

– Она мне не своя. Перестала быть своей в ту самую минуту, как начала взятки брать. – Ева усилием воли заставила себя сбросить напряжение в плечах. – Не знаю, насколько Уитни близок с майором Оберманом. Служил под его началом, это я знаю, и занял кресло, когда Оберман ушел на пенсию. Это что-нибудь да значит – передача полномочий. Рене Оберман служила под началом Уитни, и это тоже кое-что значит. – Ева вздохнула. – Все мы понимаем, что можно держать следствие под крышкой, но когда оно закончится, когда мы произведем арест, крышка слетит. Пресса вцепится в это, как стая шакалов в свежий труп. И я даже не могу их винить.

– Всякий раз, как тебе станет грустно, когда будешь падать духом, – а ты будешь, я точно знаю, – так вот, всякий раз, когда будут терзать сомнения, вспоминай, как дрожащая Пибоди голышом пряталась в душевой кабинке, пока двое, пустив в ход свои жетоны, чтобы набить себе карманы, по-деловому обсуждали убийство.