Ласка скорпиона

– Орк! Орк! Орк!

А потом… эта хитрая девчонка отвесила поклон!

– Господи, Мэвис, да она – вылитая ты!

– У нее нежное любящее сердце папочки. – Мэвис извлекла из бездонной, по-видимому, сумки раскрашенное во все цвета радуги одеяльце, расстелила его на полу и усадила на него Белль. – Ничего, если я закрою дверь? А то вдруг она сделает марш-бросок.

– Отличная мысль, – кивнула Ева.

Мэвис закрыла дверь и плюхнулась в кресло для посетителей. Малышка мирно играла у ее ног.

– Ну? Как я справилась? – Мэвис перебросила ногу на ногу.

– Отличная работа, Кэнди.

– Я не перестаралась? Решила добавить бруклинский акцент и сиськи уже сегодня утром, когда готовилась. Этакий легкий допштрих.

– И то, и другое впечатляло. Я сама еле-еле тебя узнала. Ты навыков не растеряла.

– А какой кайф словила, ты не представляешь! Вспомнила старые добрые времена, обула лоха. Но это только один раз, – торопливо добавила Мэвис, – ради правого дела.

– Точно, – подтвердила Ева.

– А в чем состоит правое дело, так и не скажешь?

– Пока не могу.

– Ну и не надо. Потому что мне так активно не понравился лох! Нахальная эс-у-ка-а. Эс-тэ-е-эр-вэ-а, и при этом дешевая.

– И не надоедает тебе произносить бранные слова по буквам? Малышка даже не слушает.

– Как знать. Эта Оберман – слово на букву эс, и слово на букву бэ, и еще целая куча других слов, я ни за что на свете не произнесу их перед Белламиной. И знаешь что, Даллас? Она бы голыми руками вырвала у тебя сердце из груди.

– Я дала ей повод. Это часть правого дела.

– Просто береги свой зэ-а-дэ. Понимаешь, я была в шкуре мошенницы, чакры открыты, и такие флюиды уловила, что не дай тебе бог. Холодные и черные. Мы с доченькой хотим, чтобы наша Дас была здорова и в полном порядке. И чтоб надрала что надо кому надо.

– Собираюсь выполнить оба пункта плана.

Когда Белль помахала ручкой на прощание, Ева взяла кофе, села и принялась изучать уже полученные данные по детективам, переведенным из отдела Рене, и сравнивать их с тем, что сумел раздобыть Бакстер.

Она уже раньше читала их личные дела, послужные списки во время и после службы под началом Рене, а в одном случае и материалы по выходу на пенсию.

Ева очень внимательно присмотрелась к делу детектива-сержанта Сэмюеля Эллоу. Тридцать пять лет оттрубил, прежде чем подал рапорт о выходе на пенсию, из них тридцать один год и пять месяцев в отделе наркотиков до прихода туда Рене Оберман, а последние годы стажа – тоже в отделе наркотиков, но только в Шестьдесят восьмом участке в Бронксе.

Ева объединила его с парой других, показавшихся ей многообещающими, и провела серию вероятностных тестов. Ей понравилось, что компьютер в конечном счете согласился с ее внутренним чувством.

Она вышла в «загон», но не успела дать знак Пибоди, как к ней подошла детектив Кармайкл с коробкой в руках.

– У меня кое-что для вас есть, лейтенант.

Заметив, что копы за столами насторожились,Ева открыла коробку.

– Спасибо. А теперь объясни, почему ты даришь мне пряник в форме… Что это? Собачка?

– Да, тут сказано «Вожак». У меня сестра работает в пекарне, вот она его и испекла.

– Мило. А все-таки чему я обязана?

– Просто небольшой сувенир за то, что сбила чуток спеси с Гарнета. Мне пришлось с ним пересечься по одному делу какое-то время назад, – объяснила Кармайкл. – Он задница.

– Эту оценку я могу подтвердить. А почему ты сочла его задницей?

– Он выпендривается. Я не люблю выпендрежников. Любит свою важность показать. Работаешь с ним над одним делом, а он ведет себя так, будто делает тебе большое одолжение, когда делится информацией. И не любит пачкать свой шикарный костюмчик. Распек зеленого салагу-рядового на глазах у всех за то, что тот задал вопрос. А когда я вступилась, посоветовал мне перестать вести себя как сопливая девчонка.

– И долго он после этого хромал?

Кармайкл улыбнулась.

– Велик был соблазн открутить ему яйца, но я решила, что важнее оцепить место преступления, сохранить улики. И вот теперь, в свете всего происходящего, сувенир вожаку стаи за то, что открутила-таки ему яйца.

– Рада быть полезной. Спасибо. Пибоди, со мной. – Ева откусила голову пряничного пса по пути к дверям и оглянулась на своих людей. – Вкусно.