–?Выражают свое презрение к помещению,?– бросила Ева.
–?Ха,?– фыркнула Пибоди.?– Четко. Моча как орудие презрения. Брэкен эта небось на самом верху живет.
–?Да, квартира четыре-цэ.
–?Ладно, я вчера мороженое съела – и еще у Макнаба откусила. Заслужила пройти пешком четыре этажа. Я вообще-то не собиралась его есть – просто смотрю: стоит готовое, все такое сладенькое, с сиропчиком. Ну это как с сексом. В смысле, ну когда он… готовый, что прикажешь делать? Сексом я заниматься, пока родители там за стеной спят, тоже не собиралась, но что поделаешь, когда… м м м… все уже готово.
–?Пибоди, «сладенькое с сиропчиком» я тебе простить еще могу, но вот про «секс» и что там у вас у кого было готово, особенно в одном предложении с «родители», я слышать не желаю.
–?Да ладно, они там, думаю, тоже сексом занимались.
Ева усилием воли заставила себя не поморщиться и не содрогнуться.
–?Пибоди, хочешь четыре лестничных пролета задницей сосчитать? Сможешь еще раз свое мороженое отработать.
–?Ой, тогда после всего этого сиропчика она у меня точно слипнется. Так что, видимо, нет.
–?Вот и умница.
На двери нужной им квартиры не было ни сканера отпечатков, ни видеокамеры. Просто пара запоров и допотопная дырка вместо дверного глазка.
Ева кулаком пару раз бухнула в дверь.
–?У напарниц Макквина всегда была отдельная квартира,?– сказала она Пибоди.?– И постоянная работа – иногда на полставки. По последней есть только то, что рассказали сами потерпевшие. Помогала ему заманивать, похищать, приковывать. Отмывала, если Макквин решал позабавиться с одной из старых. И любила на это смотреть.
Пибоди побледнела.
–?Значит, была таким же чудовищем, как и он.
–?Да, значит, так,?– согласилась Ева и еще раз постучала.
Дверь напротив отворилась.
–?Мать вашу, кончай уже шуметь, а! Люди тут спать пытаются.
Ева оценивающе оглядела глазевшего на них соседа. На нем не было ничего, кроме пирсинга в соске и татуировки в виде свернувшейся змеи. Ева достала жетон:
–?Я бы сказала, что это – непристойное обнажение, но обнажать тут практически нечего. Нам нужна Дэб Брэкен.
–?А, черт. Дома она. Спит как убитая,?– сказал тот и захлопнул дверь.
Ева опять забарабанила по двери и не перестала стучать, пока из-за нее не послышалась чья-то ругань. Еще минуту спустя из дырки на них уставился чей-то мутный глаз.
–?Какого вам от меня надо?
Ева снова показала жетон:
–?Открывайте.
–?Черт,?– донеслось с той стороны; глаз пропал, заскрипели засовы, щелкнул замок, и дверь отворилась.?– Какого черта вам надо? – просипела Дэб Брэкен.
Судя по ее виду, попытка уснуть увенчалась успехом. Ее спутанные короткие волосы торчали во все стороны черными и медными прядями. На узком дряблом лице вокруг глаз и губ красовались разводы от не снятой косметики.
На самой Дэб был небрежно накинут черный халат, приоткрывавший недурные ноги и подозрительно бойкие для настоящих груди.
–?Айзек Макквин.
–?Кто-кто?
–?Будешь мне мозги пудрить, Дэб, разговор продолжим в участке.
–?Уроды, ломают мне дверь, не дают спать, а теперь еще и угрожают. Что за хамство?
–?Айзек Макквин,?– повторила Ева.
–?Да слышала я уже, господи…?– пробормотала Брэкен и хмуро окинула Еву мутным взглядом.?– Сейчас, погодь,?– и, повернувшись, зашаркала в глубь квартиры.
Ева приподняла бровь и проследовала за ней. Брэкен отошла в дальний угол захламленной комнаты. Там была небольшая кухня, состоявшая из раковины, мини-холодильника и автоповара размером не больше коробки из-под обуви. Она ткнула на нем в одну из кнопок, из аппарата раздался резкий скрежет, затем глухой металлический звук.
Брэкен вытащила из него кружку и тут же залпом, словно горькое лекарство, опрокинула в себя содержимое. По запаху Ева определила дешевый заменитель кофе. Она подождала, пока Брэкен запрограммировала вторую кружку, и точно так же ее осушила.
–?Айзек сидит,?– наконец произнесла та.
–?Уже нет.
–?Что? – На лице Брэкен впервые промелькнуло что-то похожее на любопытство.?– И как же это он свалил?
–?Порезал медбрата и взял его пропуск.
–?Человека убил? – переспросила она, нахмурившись еще больше.?– Да ладно вам.
–?Ему не впервой.