Дочь палача

— И вы не стали больше пробовать его?

— Нет уж, увольте.

Они сели на коней.

— Мы как-нибудь заедем, — сказал Калеб. — И… ничего не говорите ему о том, что мы видели Неро! Мы не хотим, чтобы у вас были неприятности.

— Нет, я ничего не скажу. Прощайте и спасибо за приятную беседу. Сюда редко кто заходит.

— В самом деле? А мне казалось, что у судьи много друзей.

— У него? Нет, что вы. Мало кто хочет иметь с ним дело. У него есть двое верных людей, и это все. А дамы здесь вообще никогда не бывают.

— Понятно. Спасибо за любезность. Прощайте!

Когда лошади поднялись на выжженный летним солнцем холм и их копыта мягко застучали по траве, Хильда сказала:

— Никогда бы не подумала, что бывают такие доверчивые домоправительницы!

— Да, ты права, — согласился Маттиас. — Не думаю, что судья будет держать ее у себя.

— Возможно, она толковая, — сказал Калеб, — а ему ведь нелегко уговорить кого-то работать у него.

— Как нам следует поступить с ним? — рассуждал вслух Маттиас. — Как нужно арестовать судью? Ведь это он арестовывает людей!

— Нам следует обратиться к приставу в Акерсхюс. Не думаю, что в это дело впутан нотариус.

— Но нам придется обосновать свои предположения, — сказал Андреас. — Хильда, как ты смогла определить, что судья не пил пива?

Она была польщена тем, что ее мнением интересуются. Трое представительных мужчин слушают ее, дочь палача!

— Сначала я споткнулась в лесу о спящего человека. От него пахло пивом. Но потом, когда судья приблизил ко мне свое лицо, пивом от него совершенно не пахло!

— Браво! — сказал Андреас. — А ты, Калеб, как ты узнал, кто это?

— А вот как: та ведьма, которую схватили в соседней деревне за день до того, как мы обнаружили на пашне женщин, все это время не выходила у меня из головы, и я сам не знал, почему. Но потом я начал проводить в уме расчеты. Веревка, которую судья обнаружил рядом с рукой одной из женщин, была сплетена из девяти шнуров. Но мы же не видели ту ведьмовскую веревку, которая, как он говорил, была у другой женщины — у той, у которой в белой косынке была завязана щепотка земли. Вы помните также, что бабушка Лив сказала, что если эти четыре женщины были ведьмами, у них должна быть в волосах веревка, завязанная на три узла. И помните, что ответил на это судья? Он сказал, что так оно и было. Он мог бы с таким же успехом сказать все, что угодно. Он очень нам навредил, распорядившись сжечь трупы.

— Чтобы я не смог узнать, как были убиты эти женщины, — сказал Маттиас. — Сам он говорит, что они были растерзаны. Почему он сказал именно это? Зачем ему понадобилось вмешивать во все это оборотня?

— Потому что он импровизировал, — сказал Калеб. — Подумайте сами! Вот он стоит, наклонившись над им же захороненными трупами в окружении толпы людей. Что он должен сказать? Как он должен поступить? Сначала он утверждает, что ходят слухи об оборотне. Он ухватился за эту мысль, чтобы напугать людей и заставить забыть о главном. Затем он кладет в карман ведьмовскую веревку, завязанную на несколько узлов, и относит ее туда, где издавна процветали доморощенные ведьмы. Он знает о том, что на Людей Льда всегда указывали пальцем, когда речь шла о колдовстве. Ага, подумал он, прекрасные козлы отпущения. И закапывает веревку возле руки женщины, как следует присыпав ее землей — а потом «находит» ее!

— Чтобы свалить все на нас, — сказал Маттиас, по-хозяйски крепко обнимая Хильду. — И это после того, как он воспользовался нашим именем у мадам Сване в Кристиании!

— Да, барон Мейден — это звучит притягательно, — сказал Андреас. — Он завлекал этих женщин ради денег, не так ли?

— Разумеется. Богатые вдовы и незамужние девицы, прихватившие с собой приданое. Ведь господин судья очень любит деньги! Он мог убить их либо в карете, либо заманив в лес, — мы этого не знаем. А Мейдены живут в Гростенсхольме, поэтому он и привозил их туда.

— Да, и он слышал, как Юль Ночной человек говорил, что видел карету, — сказал Андреас. — И тут он подбрасывает к нему во двор предупреждение о смерти, тем самым подчеркивая, что и здесь дело пахнет ведьмовством и что жители деревни имеют зуб на палача. И когда на следующее утро Хильда уходит доить корову, он пробирается в дом, убивает ее отца и пытается обставить дело так, будто тот сам повесился. Но это ему не удается, потому что там побывал Маттиас.