Любовь Люцифера

— Тебе не страшно?

Эти глаза… Именно такие глаза должны были быть у демона преисподней.

— Нет, мне не страшно, — ответила она. — Просто я выбита из колеи, растеряна и очень несчастна.

— Этого быть не должно. Ты моя избранница.

Она понимала, что это большая честь для нее. Поэтому она поклонилась Люциферу, отверженному Небом.

— Я не думаю, что вы Сатана, Господин. Он горько усмехнулся:

— Нет, я и в самом деле не Сатана. Я низвергнутый с небес ангел света. В свое время я был первым среди архангелов.

В своем нынешнем обличье он был выше, чем Марсель, но ниже, чем устрашающе огромный Люцифер. Он был по-прежнему темен, очень темен, одет в рубище, только был без крыльев и меча. Красив он был необычайно!

— Почему вы так пугали меня, Господин? Внизу, в лесу?

Его рука легко коснулась ее плеча. И это вызвало у нее невероятное эротическое напряжение.

— Потому что я не был уверен в тебе. И я до сих пор не знаю, много ли значит для тебя этот Пауль. Мне хотелось испытать тебя.

— Но он никогда ничего не значил для меня! Вы только что убедились в этом?

— Нет. Просто ты не знаешь всей легенды о любви Люцифера. В ней говорится, что Люцифер должен снова стать любимым, получив право показаться на глаза своей женщине. А до этого он должен пребывать в земном обличии и не приближаться к ней.

— С таким опасно иметь дело. Что, если женщина полюбит тебя как Марселя, но почувствует к тебе отвращение, как к черному ангелу?

— А ты не почувствовала? — тихо спросил он. Она посмотрела на него. У нее закружилась голова, всеми своими чувствами, нервами, кожей, пульсирующей кровью она впитывала в себя его облик.

— Нет, — прошептала она.

Он с облегчением улыбнулся.

Она не осмеливалась оглядеть его целиком, с ног до головы, он был таким величественным, монументальным, неземным. И она не осмеливалась сделать то, что ей больше всего хотелось сделать: броситься в его объятия и следовать за ним повсюду, следовать за ним в его преисподнюю. Она не осмелилась также говорить о том огне, который поглощал ее изнутри, о мучительном желании отдаться ему, здесь, сейчас. Поднимавшиеся из леса испарения снова окутали их, воздух был насыщен гиперэротикой, чувственностью, от которой зудела кожа и кровь пульсировала в жилах. Существо из другого мира взяло ее за руку и повело к скалам.

— Ты бываешь на земле каждые сто лет. Должно быть, ты любил многих женщин, — произнесла она дрожащим голосом:

— Ни одну. И с этого момента забудь историю о моей любви! Ее я быстро забыл. Но проклятие осталось в силе. Я должен был появляться на земле и искать ее. Но мог ли я встретить среди земных женщин ту, которая была бы достойна моей любви? И могла ли какая-то из них полюбить меня? До сего момента…

— Но почему именно я?

Он остановился среди скал на гребне холма.

— Это правда, что у тебя есть определенное сходство с той, первой. Но это не существенно. Ты нужна мне сама по себе, Сага.

Она вопросительно смотрела в его прекрасное лицо, ожидая пояснений.

— Во-первых, как я уже говорил тебе, твое желание спуститься ко мне в преисподнюю и остаться со мной привлекло меня к тебе. К тому же ты из рода Людей Льда. Ты — одна из избранных. И у тебя есть предназначение в жизни, которым гордился бы любой на земле, под землей и на небе.

— Значит, только поэтому?.. — разочарованно произнесла она.

— Нет. Увидев тебя, я тут же воспылал к тебе любовью. И я захотел овладеть тобой, чего бы это мне ни стоило. Но граф Пауль…

— Да, кто же он такой, собственно говоря? Люцифер пожал своими мощными, красивой формы плечами.

— Я не знаю. Он тот, кого твои предки выбрали для того, чтобы не дать тебе сойтись со мной. Они выбрали для тебя самого красивого на земле мужчину…

— Но этого оказалось мало… — добавил он и задумчиво улыбнулся.

— Да, — улыбнулась Сага. — Я видела только вас, Господин. О, ты не представляешь себе, что он натворил!

— С тобой?

Властитель явно был ревнив.

— Нет, нет, не бойся! Но когда я открыла ящик…

По телу ее прошла дрожь, ее передернуло.

— Нет, мне не хочется терять время на эти рассказы…

И тут же она с тревогой добавила:

— Нам нужно найти мешочек с лекарствами.

— Потом. Он будет спать еще очень долго. Этот час принадлежит нам, Сага. Теперь ты моя — и только моя.