Смертный грех

Тронд сиял от счастья, но товарищи Крузе были озабочены.

— Не слишком ли это рискованно? — сказали они, когда Тронд ушел. — Мальчишку может ожидать ужасный конец.

— Вовсе нет! Во-первых, ему не удастся уломать наемников, они поколотят его. А во-вторых, никаких католических агентов нет в радиусе многих миль. Тилли не издавал приказов к наступлению.

Лидером Католической лиги, которую поддерживал кайзер, был курфюрст Максимилиан Байерн. Главнокомандующим у них был аскет и фанатик граф Тилли, который еще в 1622 году сделал католическим весь Пфальц. В 1623 году он победил герцога Брауншвейга-Вольфенбюттеля, а в 1624 году был в Гессене. С тех пор протестанты на севере стали бдительнее.

Тилли прославился тремя характерными чертами: никогда не пил вина, не пользовался расположением женщин, и никогда не бывал побежден с первого удара.

Теперь он занял выжидательную позицию, хотя мог бы без труда преследовать протестантов.

Другим великим полководцем был герцог Валленштайн из Фридланда. Он был полной противоположностью Тилли. Его наемники собрались из десятка стран, чтобы — с его благословения — жестоко грабить немецкие государства. Валленштайн любил роскошь и разврат. Ради пропитания своей огромной армии он разрешал солдатам грабить все подряд и сам вел расточительную жизнь разбойника. Наемники любили его. Многие из них, в том числе и офицеры, были протестантами, но это не волновало ни его, ни их самих. Главными для них были нажива и грабеж мирного населения.

Валленштайн был невзрачен на вид, темноволос, с горящим, пронзительным взглядом и неустойчивым, свирепым характером. Католицизм был для него всего лишь пустым звуком. Он верил предсказаниям астрологов — другой формы религии для него не существовало.

Валленштайн и его армия были еще слишком далеко, чтобы угрожать протестантам короля Кристиана.

Третьим католическим военачальником был молодой фон Паппенхейм. Но его имя оставалось неизвестным еще много лет.

Наемники из армии короля Кристиана были не намного лучше наемников Валленштайна. И хуже всех была группа, которую предстояло усмирить молодому Тронду. Они не признавали никакой военной дисциплины. Они тащили за собой толпу женщин и детей и выполняли приказы лишь в том случае, если это было выгодно им самим. И когда — в тот же вечер — Тронд появился среди них; его встретили презрительными улыбками.

Но он был заранее готов к такому приему. Он знал, что с кнехтами шутки плохи, поэтому нацепил на свою красочную униформу нашивки различных подразделений, которые все вместе ничего не означали, зато хорошо смотрелись.

Но когда он увидел, что ему предстоит, он побледнел. Усложняло его задачу и то, что солдаты говорили на разных языках. Там были немцы и итальянцы, поэтому ему пришлось взять с собой датского толмача. Тот представил Тронда как разведчика Его Величества. И то, что разведчик одет в такую яркую униформу, не навело их ни на какие мысли. На войне тогда одевались щеголевато, почти крикливо. О защитных тонах никто понятия не имел — это было бы воспринято как убожество.

Но Тронд знал, что обладает качествами лидера. Хотя до этого дня никто, кроме него самого, в это не верил.

Как бы там ни было, но во взгляде его было что-то властное, и без всяких колебаний он указал на одного здоровенного детину, возившегося с девкой.

— Ты, — холодно произнес он. — Ты будешь передавать им мои распоряжения.

С интуитивной уверенностью он сделал правильный выбор: это был их неофициальный лидер. Парень отпустил девку и изобразил на лице гримасу.

— Что это за петушок? — попробовал возразить он, но голос его звучал неуверенно, и Тронд счел это доказательством того, что может влиять на людей.

Через переводчика молодой норвежец объяснил им, какая стоит задача. Единственное, что вредило его авторитету, так это использование переводчика, но Тронд ни на секунду не сводил с наемников глаз.

И он оказался прав: он был прирожденным лидером. Возможно, лидером только на войне, потому что война интересовала его. Ведь человек обычно добивается успеха в том, что его интересует. Дома же, в Линде-аллее, Тронд, напротив, не пользовался влиянием. Любая работа по хозяйству казалась ему скучной.

Наемники невольно прислушивались к его словам, потому что он подчинил себе их предводителя, и в голосе его слышались властные нотки, а взгляд был серьезен.