14  

Я еще раз внимательно осмотрелась, отметив, что на полу валяется тряпичная кукла с фарфоровой головой. И никакого намека на портфель. Вот только между допотопным буфетом и столом имеется пространство, а с порога не видно, что там…

– Говорил же, я не заходил внутрь, – подал голос Дегтярев.

– Минуточку! – бодро воскликнула я и, сделав пару шагов, заглянула в укромный уголок.

Взгляд натолкнулся на молодую женщину, которая очень тихо сидела на полу. В первую секунду я изумилась. По какой причине хозяйка затаилась и молчит? Но потом мою спину закололи сотни булавок. Глаза незнакомки широко открыты, веки не мигают, рот слегка открыт, нижняя челюсть отвисла… И скорчилась девушка как-то не по-человечески, вывернув ноги, – в такой позе долго не продержаться. К тому же от тела исходил едва различимый неприятный запах.

– Дегтярев, – прохрипела я, с трудом подавив желание заорать и кинуться прочь, – говоришь, не совал сюда нос?

– Ну… да, – с легким сомнением ответил полковник, – вообще-то я плохо помню…

И тут я увидела портфель – он стоял на самом виду, у дивана. Оставалось удивляться, почему я не заметила его сразу.

Сжав волю в кулак, я наклонилась, схватила кейс, вылетела в коридорчик, отодрала полковника от вешалки и (откуда только силы взялись?) быстро дотащила его до выхода из подъезда. Надо отдать должное Дегтяреву – он шагал молча. Изредка Александра Михайловича шатало из стороны в сторону, один раз он чуть не упал, но в целом мы благополучно добрались до моей малолитражки.

Усадив приятеля на заднее сиденье, я спросила:

– Где твоя машина?

– Не знаю.

– Ты приехал сюда на метро?

– Не помню.

– Попытайся сообразить, зачем приехал на Кирсарскую улицу?

– По работе, – вдруг бойко заявил полковник.

– Здорово! – обрадовалась я такому прогрессу. – Дальше…

– А мне нечего рассказывать, – вяло ответил полковник и внезапно захрапел.

Я вцепилась в руль. Очень хорошо, что Александр Михайлович заснул, он не станет скандалить, узнав, куда едет. А доставлю я полковника прямиком в клинику к Оксане, пусть она осмотрит Дегтярева. Конечно, Ксюня хирург, но я доверяю ей больше, чем всем невропатологам мира, вместе взятым.

Александр Михайлович спал очень крепко. Его не разбудил удар, когда я, не заметив препятствия, на всей скорости влетела в яму на дороге, не вырвали из лап Морфея и два санитара, которые по просьбе Оксаны вытащили полковника из машины и, положив на каталку, повезли в приемный покой.

– Сиди тут, – велела подруга, убегая следом за ними, – я скоро вернусь.

Я кивнула, подождала, пока процессия скроется в глубине больницы, и пошла по извилистому, пахнущему хлоркой коридору. Должен же где-то быть пустой кабинет с городским телефоном?

Допотопный, сильно поцарапанный аппарат нашелся в комнате с табличкой «Смотровая». Я быстро набрала нужный номер и на одном дыхании произнесла в трубку:

– Улица Кирсарская, дом один, квартира два. По этому адресу находится труп женщины, дверь не заперта.

Дежурная попыталась задавать вопросы, но я опустила трубку на рычаг, быстро пробежала по коридору и села на неудобный жесткий стул, стоявший там, где меня оставила Ксюня. Даже если в милиции захотят установить, откуда прошло сообщение, меня не найдут. «Смотровая» пуста, дверь в нее открыта, воспользоваться телефоном может любой.

Глава 5

– Что случилось с Дегтяревым? – воскликнула Оксана, выскакивая из лифта.

– Я думала, ты ответишь на этот вопрос. Инсульт? – занервничала я.

– Не похоже, – помотала головой подруга.

– Но сначала он вроде потерял память, а потом заснул.

Ксюня кивнула:

– Это следствие травмы.

– Какой? – подпрыгнула я на месте.

– Черепно-мозговой. Полковника кто-то, грубо говоря, треснул по башке.

– Но его голова выглядела абсолютно целой, – с изумлением ответила я.

– Тем не менее имеется гематома от удара.

– Без внешних следов? – еще больше удивилась я. – Дегтярев почти лысый, любая царапина на макушке заметна!

– Его ударили сзади, – пояснила Оксана. – Случается такое: травма в наличии, хотя внешне – почти никаких признаков. Кстати, синяки ведь не сразу появляются. Давай рассказывай, что знаешь.

Я описала события, умолчав о мертвой женщине. Подруга вынула пачку сигарет.

– Сама я с таким явлением не сталкивалась, но в литературе описано много похожих случаев, – сказала она. – Человеческий мозг до сих пор остается загадкой, он обладает огромными компенсаторными возможностями и пытается любой ценой сохранить себя. Часто люди, пережившие стресс, временно теряют память – наш «компьютер» как бы стирает информацию в целях безопасности. В случае с Дегтяревым мы имеем классическую картину из учебника: сначала частичная амнезия, потом глубокий сон.

  14  
×
×