Глава 10
Утро началось со звонка Оксаны.
– Спишь? – спросила она.
Я с огромным трудом разлепила веки, увидела, что часы показывают десять, и простонала:
– Нет.
– Можешь подъехать к полудню?
– Что с Дегтяревым? – испугалась я.
– Все прекрасно, – поспешно ответила Ксюня. – Анализы сделали, с профессором проконсультировались, остались небольшие нюансы, но они решаемы. Повода для беспокойства нет, как я и полагала, никакого инсульта не было.
Но я очень хорошо знаю Оксанку, и ее бодрый голос мне не понравился. Поэтому я в один миг слетела с кровати и, забыв выпить кофе, понеслась к гаражу.
– Я же сказала, что он в порядке, – покачала головой подруга, увидев меня через рекордно короткое после ее звонка время, – ты могла спокойно позавтракать.
– Как ты догадалась? – изумилась я. – У меня что, на лбу написано, что я не поела?
– Почти, – ухмыльнулась Ксюня. – Футболка надета наизнанку, волосы не расчесаны, а на ногах разные кроссовки.
Я опустила глаза. Точно! На левой ноге красовался красный кед, на правой – белый.
– Дегтярев здоров, – продолжала Оксанка, – давление в норме, холестерин, правда, повышен, но это не имеет отношения к основной проблеме.
– Значит, проблема все-таки существует? – напряглась я.
Оксана встала.
– Пошли, поглядишь на нашего братца Кролика.
Полковник сидел на кровати с самым несчастным видом.
– За каким чертом ты меня сюда приперла? – возмутился он, едва я переступила порог палаты.
– Ты помнишь, как мы ехали в больницу? – обрадовалась я.
– Я что, похож на идиота? – покраснел Александр Михайлович.
– Сейчас нет. Скажи, как меня зовут?
Дегтярев поджал губы, затем заявил:
– Ролизальда Генриховна Попардепель. Потомственная ведьма в шестом поколении.
Я в ужасе посмотрела на Оксану. И она считает полковника вменяемым? Да у него начисто снесло крышу!
– Не идиотничай! – Оксана погрозила толстяку пальцем. – Иначе переведем тебя в психиатрическое отделение.
– Она первая начала, – обиделся полковник. – Не желаю терпеть издевательств.
– Ты меня узнал! – обрадовалась я.
– Оксана Степановна, – крикнули из коридора, – у Никитина трубка выпала!
Подруга, не говоря ни слова, метнулась на зов. Мы с Дегтяревым остались одни.
– Тебе не трудно разговаривать? – нежно осведомилась я.
– Ну? – без особого энтузиазма откликнулся полковник. – На какую тему меня пилить станешь? Если по поводу диеты, то лучше не начинай. Сама куришь? Чего молчишь? Ты наносишь ущерб своему организму дымом, а я едой. Тема исчерпана!
– Можешь рассказать, как ты сюда попал?
– Опять начинается… Разбудили меня в семь утра, засунули под мышку холодный мокрый градусник, высосали почти всю кровь на анализы и начали приматываться с идиотскими вопросами! Только отвязались – ты прискакала. Ну, добивай меня!
С видом мученика Дегтярев откинулся на подушку, сложил руки на груди и застыл в позе изваяния.
– Как ты сюда попал? – повторила я вопрос.
– Да ты же, Дарья, меня и привезла.
– Откуда?
– Из квартиры.
– Чьей?
Полковник уставился в потолок.
– Кому принадлежит жилплощадь?
Молчание.
– Откуда знаешь Юлию Моргалову-Яценко?
– Кого? – с изумлением осведомился полковник.
– Женщину, в «трешке» которой я тебя нашла, зовут Юля. Ты мне позвонил, попросил о помощи и…
– Я? – подскочил приятель.
– Именно так.
– Ошибаешься, – безапелляционно заявил полковник. – У тебя в голове компот! Ты все перепутала.
– Ладно, – кивнула я, – давай заедем с другой стороны. Ты брал отпуск?
– Я? Кто сказал тебе подобную глупость?
– Виктор Кондратьев.
– Он идиот с кашей вместо мозгов! – снова возмутился приятель. – Это ему надо лежать в клинике. Я никогда не отдыхаю в начале лета.
– Какой сейчас месяц?
– Июнь.
– А число?
– Не помню. Какая разница? Ну забыл… Дай ежедневник, посмотрю и отвечу.
Я вынула из кармана телефон, набрала хорошо знакомый номер и включила громкую связь.
– Приемная Маркушева, секретарь Анна слушает, – полетело по палате чуть хриплое меццо.
Я зажала пальцем нос и прогнусавила:
– Девушка, мне необходимо связаться с полковником Дегтяревым, но он не берет трубку, подскажите его мобильный номер.
– Александр Михайлович в данный момент находится в очередном отпуске, – торжественно объявила Анька.