Метро до Африки

Ладно, рано или поздно Дегтярев явится домой. А я пока поеду в НИИ, найду библиотеку и поболтаю с сотрудниками. Вполне вероятно, что у Моргаловой там были друзья.

В здание научного учреждения я попала беспрепятственно. Нынче, когда даже магазины для животных обзавелись вооруженными до зубов секьюрити, местные порядки поражали. У крутящегося турникета дремала на стуле ветхая старушка в темно-синем халате и замурзанных домашних тапках.

– Здрассти, – сказала я.

Старушка, не открывая глаз, прошептала:

– Вы куда?

– В библиотеку, – ответила я, – за научной литературой.

Последнее уточнение явно было лишним, в книгохранилище не ходят за сметаной или новыми сапогами. Но бравая охрана не удивилась. Да и вряд ли она меня слышала, поскольку, задав дежурный вопрос, снова свесила голову на грудь и продолжала сладко дремать.

В гулком холле не оказалось ни одного человека, на стене висела доска с указателями, явно сделанная еще в советские времена, потому что среди названий лабораторий имелись и такие: «Партком», «Комитет комсомола», «Местком». Библиотека, судя по стрелочке, располагалась в левом коридоре первого этажа.

Я пошла по старому, давно не циклеванному паркету. В помещении царила полная тишина, никто не попался мне навстречу, из-за плотно закрытых ободранных дверей не доносились даже шорохи. Похоже, сотрудники НИИ массово не вышли на работу. Наверное, тут крохотные зарплаты, вот люди и не утруждаются. Интересно, почему это богом забытое заведение до сих пор функционирует? И какие новые методы воспитания детей можно придумать? Особо длинный ремень? Невероятно сладкий пряник? В здании несколько этажей, расположено оно недалеко от центра… Хоть бы сдали часть комнат в аренду!

Глава 14

В библиотеке сильно пахло пылью и стояла та же могильная тишина. Я покашляла, потом громко спросила:

– Есть тут кто живой?

Из-за стеллажей, забитых старыми книгами, царственно выплыла полная дама в темно-синем костюме из трикотажа. Я постаралась не рассмеяться. Внешний вид библиотекарши один к одному соответствовал научному заведению, в котором время словно остановилось в конце семидесятых годов прошлого века. Именно тогда были модными юбка и жакет, произведенные хоть и в капиталистической, но все же дружественной СССР Финляндии. Мне в свое время тоже хотелось иметь подобный комплект, но, увы, мечта так и осталась мечтой. Зато я никогда не устраивала у себя на голове симбиоз снопа с вертолетом, всегда любила аккуратные стрижки, а вот библиотекарша, смотревшая сейчас на меня недобрым взглядом, предпочитала намертво залаченную «халу».

– Здравствуйте, – сказала я.

– Не следует кричать там, где люди работают, – недовольно процедила тетка.

– Но в читальном зале пусто, – рискнула я отбить мяч.

– И что? – изогнула одну бровь библиотекарша. – Сейчас никого нет, через секунду будет аншлаг, а вы привыкнете вопить и продолжите ор. Здесь научное заведение, люди пишут диссертации…

– Простите, – смиренно ответила я.

– Что желаете? – Мадам сменила гнев на милость.

– Я хотела поговорить с вами.

– Со мной? Давайте требование.

– Какое?

– На книги, естественно.

– Я пришла не за литературой, просто побеседовать.

– Поболтать? – изумилась библиотекарша. – На какую тему?

– О Юлии Моргаловой.

– О ком?

– В книгохранилище есть сотрудница, Юля Моргалова. Вернее, была. Вы, наверное, уже слышали о ее безвременной кончине…

«Хала» накренилась набок, как Пизанская башня, хозяйка ловко вернула ее на место.

– Это ошибка, – коротко ответила она, – никаких Моргуновых тут нет и отродясь не было.

– Моргалова, – поправила я.

– Что? – осеклась говорившая.

– Фамилия Юлии не Моргунова, а Моргалова.

– Все равно, – небрежно махнула рукой дама, – в зале только лишь две сотрудницы: Анна Иосифовна Кранц и я, Елена Георгиевна Мухина. Более никого нет.

Я растерялась.

– Но мне сказали, что Юля…

– Неправда, – отрезала Мухина, – мы с Анной Иосифовной здесь больше тридцати пяти лет работаем. Уж поверьте, память у меня отличная. Да и как она может быть другой у женщины, которой едва перевалило за сорок?

Я деликатно отвела глаза в сторону. Если госпоже Мухиной «едва перевалило за сорок» и она, судя по только что сделанному ею же заявлению, «здесь больше тридцати пяти лет», то в каком возрасте она нанялась на службу?