Метро до Африки

Бланк притормозила.

– Не узнала меня? – запыхавшись, спросила Анна Иосифовна. – Увы, я состарилась. А ты все такая же!

– Вы очень хорошо выглядите, – возразила Лёка.

– Ты помнишь нашу библиотеку? – заулыбалась Анна Иосифовна.

Последовал кивок.

– Я там по-прежнему работаю. Приходи в гости, а? – радушно позвала Кранц.

Лёка сделала неопределенное движение головой.

– Институт впал в спячку, – выкладывала новости Анна Иосифовна, – Света Глаголева уволилась. Ты ее не забыла?

Леокадия странно поморщилась, но промолчала.

– А мы с Еленой Георгиевной тянем лямку, – не успокаивалась Кранц.

Лёка начала кашлять. И тут одна из машин, припаркованных около местного рынка, загудела.

– Я опаздываю, – коротко бросила Лёка, – до свидания!

Не успела Анна Иосифовна слова сказать, как бывшая коллега молнией метнулась к «Жигулям» и укатила прочь.

– Еще хорошо, что ты цела осталась, – раздался сбоку гнусавый баритон. – А то ведь ейный мужик мог тебе по сопатке насовать.

Кранц повернула голову – около мешка с семечками сидел помятый мужичонка в грязной клетчатой рубашке.

– Сэкономить хотела? – оскалился он. – Думала, на дороге поймаешь, так она прямо здесь вещать начнет? Ха! Ниче без денег не скажет!

– Кто? – изумилась Кранц.

– Да твоя предсказательница хренова, или как они ее там называют!

– Кто? – повторила Анна Иосифовна.

– К кому ты ща вязалась? – заржал пьянчужка.

– К Лёке, – ответила Кранц, – мы раньше вместе работали.

– А-а-а… – протянул алкоголик.

Анна была настолько поражена странной встречей с бывшей приятельницей, что продолжила беседу с маргиналом.

– Удивительное дело, я за эти годы состарилась, а у Леокадии на голове нет ни одного седого волоса.

– Красит небось, – прогундел мужичонка. – Ведьма! К ним на собрания много народу шляется, небось заработала на парикмахера.

– На собрания? – растерянно переспросила Кранц.

Алкоголик сплюнул, вытер рот рукавом и начал просвещать Анну Иосифовну.

Пару лет назад в деревне Михиево обосновалось общество «Бессмертная душа», на собрания туда может прийти любой желающий поговорить со своим умершим родственником. Леокадия была медиумом, при ее помощи происходило общение. Местные жители принялись сплетничать о приезжих, откуда-то селяне узнали: раньше организация находилась в другом месте, откуда их выжил православный батюшка. А в Михиеве церкви нет, народ в деревне в основном пьющий, думают не о боге, а о бутылке. Местный участковый Иван Котов, правда, заглянул к новым жильцам и был принят со всеми почестями, его накормили обедом и напоили чаем.

Иван потом зашел к сельской совести, бабке Филимоновне, и сказал:

– Нормальные люди, ничего плохого не делают, но сдвинутые. Она с мертвыми общается, устраивает людям свидание с покойными родственниками. С того и живут.

И действительно, в Михиево стали часто приезжать разные люди. Они набивались в избу к Леокадии, и там за плотно закрытыми окнами проходил спиритический сеанс.

– Наши бабы тоже к ней поперли, – плевался алкоголик. – Первой Верка понеслась – она сына схоронила, гроб из армии получила, цинковый. Вскрывать не дали, вот мать и маялась: кто в ящике? Может, она по чужому плачет. Леокадия ей четко сказала: «Твой парень, не сомневайся. Хочешь с ним поговорить?» Верка, само собой, согласилась. А потом бегала по деревне и всем рассказывала, как хорошо живется ее мальчику на небесах.

– …И таких, как та Вера, нашлось, конечно, много, – закончила рассказ старушка-библиотекарша. – Очевидно, деньги к Леокадии лились нескончаемым потоком.

Кранц быстрыми глотками осушила кружку и грустно добавила:

– Мне стало понятно: Андрон добился своего – сломал Лёку, сыграл на ее чувстве вины. Нехороший мужчина! Единственное его положительное качество – он живописью увлекался, картины писал. На мой взгляд, жуткие, Лёка мне одну показывала.

– Кто такой Андрон? – перебила я собеседницу.

– Отец Юлии и бедняжки Зоечки, муж несчастной Люси.

– Извините, но я ничего не знаю про Люсю и Зоечку, – пробормотала я.

Анна Иосифовна всплеснула руками.

– Я только что рассказывала про то, как Лёка людей в кафе спасла.

– Но вы не упоминали о Люсе и Зоечке.

– Неужели? – усомнилась Кранц. – Тут-то и самый смысл. Понимаете, Лёка рассказала мне, как было дело. Она шла по своим делам, и вдруг – накатило! Внутренним зрением она увидела, как грузовик врезается в павильон. Кровь, вопли, трупы… Лёка и ворвалась в кафе. Посетители приняли ясновидящую за сумасшедшую, но Бланк-то знала: самосвал уже едет по соседней улице, смерть торопится, вращает колесами… Вот тогда, на пике эмоций, Лёка схватила чужих детей, решила, пусть хоть они спасутся, и побежала прочь. Одной из «украденных» девочек была крохотная Юлия. Ее отец, Андрон, кинулся за Лёкой, вместе с ним ринулись и остальные. А вот мать Юли, Люся, задержалась, не смогла младшую дочку, Зою, быстро вытащить из детского стульчика, и они обе погибли.