85  

У Марфы лопнуло терпение.

– Никакого дара у тебя нет. Единственное, что ты умеешь, – чужим голосам подражать, еще в детстве этому научилась. Вот и все твои таланты. Видно, хорошо тебе люди за обман платят – одежда у тебя недешевая, сумка красивая, серьги в ушах золотые.

– Я никого за нос не вожу, у меня дар, как у мамы, – возразила Леокадия.

– Не смей оскорблять память покойной! – вышла из себя Марфа. – Матушка никогда бесовщиной не занималась. Она людей лечила, прозорливой была, руками болезнь чувствовала, но вот колдовством не занималась. И уж тем более никого в заблуждение не вводила! Нельзя с покойными беседовать, языка у них нет!

– Обо мне газеты пишут! Вот! – засуетилась Леокадия и начала рыться в сумке. – Держи! Я ничего не придумала! Давно, правда, дело было, но я храню, как память. Рассказывала же тебе, когда Ритку привезла. Или ты забыла?

Марфа взяла ксерокопию статьи и медленно прочитала заголовок:

– «Экстрасенс спасает людей от гибели…»

– Это я, – гордо подхватила Лёка. – Да, и у меня открылись способности! Вот с тех пор людям и помогаю.

– Послушай, – Марфа растеряла остатки терпения, – мне с тобой в одной комнате находиться не хочется – от тебя дерьмом несет и кровью пахнет. Ступай себе назад, укатывай в Москву.

Леокадия побледнела.

– Что значит «кровью пахнет»? – едва слышно спросила она.

– У меня дара ясновидения нет, – жестко ответила Марфа, – я будущее не предсказываю, а лечу травами, заговорами и молитвой. Вот только от мамы и бабушки одну особенность получила. Помнишь Степана Залыгина?

– Печника из деревни? Вроде да, – растерялась Леокадия. – А при чем здесь он?

Марфа встала и открыла окно.

– Он пришел к бабушке грыжу заговорить. Я сидела тут, у шкафа, дорожку на пол крючком обвязывала. Уж и не помню, сколько мне тогда было, может, лет пятнадцать. Начал Степан на болячку жаловаться, а бабушка ему и говорит: «Грех на тебе смертный, покайся – и выздоровеешь. Если ты плохое совершил, ни за что тебе лучше не станет, никакое лекарство не поможет, пока не исповедуешься и не осознаешь, что натворил». Степан от бабушки как от огня шарахнулся и бежать, больше к ней не приходил. А через месяц за ним милиция прикатила. Оказывается, печник пустил переночевать мужика, убил его, ограбил, а тело в лесу схоронил. Ну я и спросила у бабушки, как она догадалась, что Степан преступник. И знаешь, что она ответила?

– Нет, – выдохнула Лёка.

Марфа облокотилась на подоконник.

– Она мне сказала: «От того, кто другого жизни лишил, запах идет, словно коровья лепешка воняет. Я его чувствую и твердо знаю: передо мной убийца. Вот только кого он и за что к праотцам спровадил, не назову». И у меня та же особенность. Пару раз приезжали больные, от них смрадом несло. Я всегда недужным говорю: болезнь дается за грехи, чтобы человек осознал и исправился. Кашель, грыжа, аллергия, рак, инсульт – это следствие, ищи причину в себе, найди ее и покайся. Вот как только поймешь – инфаркт у тебя от того, что невестку ненавидишь и поедом ее ешь, с той минуты тебе легче станет. А ты уходи! Начнешь шуметь, я участкового кликну. У меня здесь все друзья. Захочешь Риту отнять, не отдам, в монастыре скрою, туда власть не сунется. Она моя дочь, а не твоя. Скатертью тебе дорога, путеводная звезда над правым плечом.

– Я ее не убивала! – почти в обмороке крикнула Лёка. – Пальцем не трогала, даже не знала, что он задумал! А ты ведьма! Хуже всех! Откуда знаешь, а? Врешь все!

Марфа распахнула дверь.

– Иди вон. Накануне того дня, как ты с маленькой Ритой приехала, мне сон приснился. Ты в избу входишь, и с пальцев у тебя кровь капает. А потом ты взаправду явилась, и сразу дерьмом повеяло. И сейчас я стою, как в выгребной яме. Сама вони не ощущаешь? Лучше перестань людей обманывать! Ясновидящая… Нет у тебя дара, уж я-то знаю. И бабушка с мамой понимали: Леокадия – червивое яблоко. Вот только не увидели, сколь велика червоточина. Не знаю я, кому ты навредила, но привечать тебя не хочу.

Леокадия схватила сумку и была такова, Марфа села на диван и мысленно поблагодарила Господа за милость. Хорошо, что Риты дома не оказалось, девочка не присутствовала при трудном разговоре.

Слегка остыв, Марфа задала себе вопрос: зачем приезжала сестра? И не смогла найти ответ.

Глава 27

Через несколько лет после визита Леокадии к Марфе приехал молодой человек. Парень назвался Юрием и начал жаловаться на аритмию. Марфа с сомнением покосилась на больного.

  85  
×
×