Кто там во тьме?

– Что, все сидишь?

Я медленно вздохнула. Посмотрела на мужа с благодарностью. С их появлением мне стало легче. Я даже осмелилась скосить глаза назад. Да, за моей спиной действительно никого не было. Или правильнее сказать «уже никого не было?»

Рассказанное выше произошло тогда, когда я заканчивала сагу о Хейке. Я уже писала о том, что история Хейке изложена в десяти томах. Он погиб от ядовитого дыхания Тенгеля Злого. С гибелью Хейке во мне будто что-то сломалось. Мне трудно было распрощаться с ним. История оборвалась. Как я буду ее продолжать?

И тем не менее, не успели мы вернуться с Худе Моар, как я тут же направилась к пишущей машинке. Название 29 тома «Саги о Людях Льда» пришло на ум само собой «Любовь Люцифера».

Я снова начала работать. Не знаю откуда взялась одержимость, но я работала не переставая.

И думала о том, что же все-таки случилась со мной там, на поляне. Я больше не контролировала себя, голова работала независимо от моего желания.

Мне казалось что я… Как бы это сказать? Перестала управлять собой?

В ноябре 1985 года, только закончив сагу о Хейке, я посетила художественную выставку. Там я увидела мужчину лет тридцати пяти. Увидев его лицо, я похолодела. «Бог мой, это же вылитый Хейке!», – подумала я.

Оказалось, что мы коллеги, много слышали друг о друге от друзей, а вот сейчас встретились в первый раз. Друзья говорили, что у нас родственные души. В этот день началась наша дружба. Настоящая дружба встречается редко. Мы подружились несмотря на разницу в возрасте: в наших отношениях не было никакой эротики. Мой помощник (я расскажу о нем позднее), дал мне все. А вот теперь мне, наконец, посчастливилось обрести настоящего друга.

И все же мне казалось, что я встретилась с живым Хейке. У него даже уши были такими же, как у Хейке – заостренные тролличьи уши. Он так и остался Хейке, и кроме всего прочего послужил прообразом Марко.

А если вы посмотрите на Тамлина в «Демоне ночи» работы нашего прекрасного художника-иллюстратора Свейна Сулема, то и в нем найдете портретное сходство.

Мне постоянно звонят читатели, от них приходит множество писем. Писем и телефонных звонков было никак не менее десяти тысяч. За все это время я получила только два отрицательных отзыва от религиозных сект Западной Норвегии. Признаться, я ожидала их после выхода в свет тридцать третьего тома под названием «Демон ночи». Из этих писем я узнала, что о демонах писать возбраняется.

Я обожаю получать письма. Но так трудно выкроить время для ответа. Я стараюсь изо всех сил. Я считаю своим долгом ответить на все письма, ведь люди нашли время для того чтобы сесть и написать мне письмо.

И все же ничего хорошего из этого не получилось. В это время я пыталась не только писать сагу, но и опубликовывать хотя бы по два романа в журналах. И расплата не заставила себя ждать. Я потеряла память и в течение трех часов ничего не могла вспомнить. Даже устроила небольшой скандал в очереди к врачу.

Я забывала фразу, произнесенную мною секунду назад, и снова мучила Асбьёрна вопросом: «А что мы здесь делаем? Зачем мы сюда пришли». А он в двадцатый раз тихо и спокойно отвечал: «Мы пришли сюда именно потому, что ты не знаешь зачем мы сюда пришли».

Ужасно, просто ужасно!

В себя я пришла уже в кабинете у врача. Он строго-настрого запретил мне так много работать. Так что теперь я ежегодно пишу «только» шесть романов о Людях Льда, и более спокойно отношусь к тому, что не успеваю отвечать на все письма. Надеюсь, читатели меня поймут и простят.

Это несчастье приключилось со мной осенью 1986 года, и имело совершенно неожиданные последствия.

Я никогда никому не рассказывала об этом, даже Асбьёрну. В тот раз я здорово испугалась, страшилась за свой разум. Затем я увидела во всем происходящем взаимосвязь, и только поэтому осмелилась написать об этом.

Через пару дней после временной потери памяти я уже открыла рот, чтобы задать Асбьёрну вопрос: «Слушай, а что за блондин к нам заходил?»

И тут я спохватилась. Заходил… Разве это было не во сне?

В голове у меня снова все закружилось, появлялись и исчезали обрывки каких-то мыслей. Молодой парень? Он был здесь. А может не был? Был, но не здесь. Он был в том доме, где прошло мое детство. В Швеции… Но ведь это случилось совсем недавно. Дня два назад! Не может быть. Дома, в котором прошло мое детство, уже давно не существует.