Ветер с востока

Теперь она больше не грозила покончить с собой. Ее взгляд равнодушно скользнул по Венделю, помогавшему с подготовкой к празднику. Он выглядел таким отвратительным и глупым! Все другие считали его ослепительно красивым. Он совсем не был таким, она же это видела!

Состязания должны были проходить на просторной равнине между стойбищем и площадкой для жертвоприношений. Три вождя ненецких кланов объединили свои усилия, чтобы вспомнить старые игры, которые устраивались много лет тому назад, до того, как началась большая вражда. Они были усердны, как дети, Вендель давал советы, а все женщины бегали по делам взад-вперед между чумами. Чтобы не быть в тягость хозяевам в эти скудные времена, было решено, что каждый гость должен взять с собой собственную еду на три дня — на время праздника. Вместе с Ироваром Вендель объезжал округу, чтобы пригласить другие племена. Именно Вендель разговаривал с ними о мире и примирении или, в крайнем случае, о том, что они могли бы состязаться. А затем в последний день вожди всех семи кланов могли бы собраться на совет, чтобы определить границы и разрешить другие спорные вопросы. Это стало бы стать довольно бурной встречей, но Вендель пообещал присутствовать как беспристрастный судья.

Идиоты! Восторженные идиоты! Синсив не находила себе места от ярости. Ведь все слушали эту глуповатую, самонадеянную селедку с молоками! Дурацкие светлые волосы, которыми так бездумно восхищались пятеро глупых девиц, ведь эти волосы выглядят полинявшими! И что он хотел позаботиться о них! Они ведь пустое место, пустое место!

Синсив почти рыдала.

А если бы она была с ним во время поездки сюда? Она одна… Усилием воли она освободилась от таких нелепых мыслей.

Неужели он не мог бы совершить один единственный подвиг, хоть чего-то стоящий? Убить волка или победить самого сильного мужчину в стойбище? Так нет же! На это у него не было охоты. А покрыть себя позором — это он мог. Трусливый идиот!

Синсив заметила, что начала выражаться немного однообразно. Она смотрела на него, стоявшего в кругу мужчин и пытавшегося натянуть похожий на арбалет гарпун, который они использовали для охоты на тюленей. Использовать гарпун для того, для чего он предназначен? Нет, видите ли, он этого не мог! Она смотрела на него и ненавидела его, потому что он связался с теми пятью. Она смотрела на него и ненавидела его, и ее грудь напрягалась, а тело становилось тяжелым и слабым. Она со стыдом вспоминала, как надумала ходить без штанов под длинной меховой рубашкой. В случае, если бы им двоим пришлось по делам уйти из стойбища. Она вспомнила, как гладила руками свое тело тихой ночью, зная, что он лежал в другой части чума. Пусть с ним случится все плохое! Она не хочет его больше видеть. Она выйдет замуж за Туу, она должна это сделать.

Где теперь Туу? Какое-то мгновение она совсем не могла вспомнить его лицо.

Только посмотрите, как все старались для него, Венделя. Все мужчины, те, которым было положено знать больше него. Что же сделал он такого выдающегося?

Синсив не понимала, что его восхищение их способностью приспосабливаться к самым нечеловеческим ситуациям делало их счастливыми и заставляло их полюбить его. Его дружелюбие и интерес, спокойствие и хорошее настроение, разумеется, способствовали этому.

Молодая девушка не понимала также, что большая доля ее агрессивности по отношению к нему объяснялась ее неудержимым стремлением к самостоятельности.

Она не хотела замечать добродетелей Венделя. Единственное, о чем она могла думать, это то, что сказали девушки о его физических достоинствах.

Одна вещь несказанно радовала ее: то, что он хотел выдать их замуж за таран-гайцев. Пусть он сделает это. Тогда им было бы так хорошо. И разве это не означало, что они ему уже надоели?

Про себя она плакала: она должна была быть первой! Единственной!

Синсив понимала к своему стыду и позору, что ее мысли теперь устремились в ложном направлении. Она должна была выйти замуж за Туу, и никто не мог ей в этом помешать. Никто, кроме нее самой… Проклятие! Она шипела от ярости на свои мысли, управлять которыми была не в состоянии.

Вендель подошел к ней неожиданно. Ее первым побуждением было убежать. Но он не должен был торжествовать оттого, что она убежала от страха перед ним. Она осталась на месте и только глотала слюну.

— Привет, Синсив, — сказал он приветливо на ее родном языке. Он теперь выучил очень много слов и мог вести сносную беседу с юраками. — Разве это не прекрасно?