Немые вопли

Натаниель устало провел рукой по лицу. Никто еще не обратил внимания на изысканные черты его лица. Эллен же не сводила с него глаз, хотя он даже не смотрел в ее сторону, увлеченный своим рассказом.

— Они все это тщательно готовили, — продолжал он. — Сначала похитили Кена, этого «дерзкого сопляка», как назвала его Маурин. В их намерения не входило навредить детям, они просто хотели на время использовать их в своих целях. Находящегося в наркотическом сне Кена положили в склеп…

— Подождите-ка, — сказала Эллен. — Как удалось им осуществить это внутривенное питание и сделать наркотические инъекции?

(Да, ее английский явно хромал, когда дело касалось профессиональных терминов!)

— Фру Фрай была раньше медсестрой, — пояснил инспектор.

— Эти наркотические средства были необходимы для того, чтобы дети потом говорили о ведьмовских скачках и прочих странных вещах, — сказал Натаниель.

— Но тем самым детям был нанесен большой вред, — заметил Мастерсон. — Дети могут стать наркоманами.

— Нет, — сказал врач. — Это не наркотики, а смесь различных трав, используемых ведьмами в давние времена. Доза была очень слабой. По иронии судьбы это господин Бигбай дал им рецепт в то недолгое время, когда они еще были друзьями.

— Могу себе представить, — сказал Натаниель. — Ну так вот, в следующий четверг должен был «исчезнуть» Алекс. Разумеется, Маурин просто-напросто заперла собаку в склепе и снова вернулась домой. Собака была им нужна для дальнейшего. Но через день, когда они пришли покормить пса, он уже удрал, и ничто не могло заманить его туда. В третий четверг они напали на Лиз, возвращавшуюся домой с танцев, и положили ее на другую походную кровать. Крайне дилетантские символы — цыплячьи ножки с кусочками кожи — навели всех на мысль о шабаше ведьм под предводительством господина Бигбая.

В следующий четверг они намеревались представить всем доказательство виновности господина Бигбая. Они решили устроить жертвоприношение в виде сжигания собаки на костре, что должно было обнаружиться на следующее утро. Каким образом Фрай думал осуществить эту черную мессу, я не знаю, думаю только, что она была бы такой же доморощенной, как и использование цыплячьей ножки. Но все пошло у них наперекосяк. Собаку они не поймали. Пес убегал, едва увидев их, и скрывался в лесу, когда склеп, в котором лежал Кен, его единственный друг, не был покрыт туманом. А потом явился я и до смерти перепугал их. Фактически они не знали, кто я такой, не верили в мое ясновидение, но я вел себя очень неосторожно в имении, заговорив о «смерти и все же не смерти».

— Да, — сказал инспектор. — Когда вы держали в руке старую игрушку Алекса, вы чувствовали темноту, пустоту и вибрации смерти. А тот носок… его ведь носила Маурин, не так ли?

— Совершенно верно. Поэтому у меня и появилось ощущение еще одного человека. Фактически, я пользовался вещами четырех владельцев, чтобы установить контакт с тремя детьми.

— Кстати о контакте… — сказала Эллен. — Ты писал о том, что один из них, возможно, умер — это был, конечно, Алекс, что другой находится в состоянии глубокой комы — это мог быть Кен, и что с третьим у тебя нет абсолютно никакого контакта, и этим человеком не мог быть никто, кроме лишенной всякой фантазии, насквозь пропитанной условностями Лиз. Натаниель улыбнулся.

— Она относится к тому типу людей, у которых нет каких-либо экстрасенсорных способностей. Такие люди никогда не поддаются гипнозу или другим формам воздействия.

— Ты использовал гипноз?

— Никогда! Я даже не знаю, способен ли я на это, я никогда не пытался этого делать.

Воцарившаяся тишина красноречиво говорила о том, что все были уверены в его способностях к гипнозу. Эллен наморщила лоб. Она вспомнила, как на берегу реки возле гостиницы он фактически заставил ее рассказать о своих детских страхах. Вспомнила, как у нее закружилась голова, когда он посмотрел на нее, каким мягким и вкрадчивым был его голос. Может быть, он сделал это бессознательно, но ей все-таки казалось, что это одна из форм гипноза.

Натаниель снова заговорил:

— Посетив господина Бигбая, я сразу понял, что он не имеет отношения к похищению людей, но мне хотелось увидеть остальных членов колдовского сообщества. Когда я вышел из его дома, я увидел господина Фрая с ружьем через плечо, спускавшегося с холма. Он собирался пристрелить собаку, но не нашел ее. Им пришлось оставить свою затею с собачьим жертвоприношением и сконцентрировать свои усилия на мне. И им повезло. Прочитав письмо, написанное Эллен, я увидел картину целиком: страх перед приездом тети, враждебность ко всем, кто вмешивался в их дела, сходство между Маурин и Алексом, и, зная, что на тропинке происходит что-то странное, я вернулся, чтобы взглянуть на водокачку, о которой фру Томпсон так мне ничего и не могла сказать. Она только сказала: «Никакая это не водокачка! Разве вы не видите, что это такое?» Но ей пришлось поднять телефонную трубку. Проходя мимо этого строения, я не смог хорошенько рассмотреть его, концентрируя свое внимание на странных сигналах. Теперь же я задумался над этим. И решил вернуться перед тем, как отправиться на встречу с колдунами.