Скрытые следы

Да, Руне был просто безобразен на вид. Возраст его было трудно определить. Что-то между двадцатью и сорока. Но Ионатану он понравился. В особенности, когда он улыбался.

– Ты знаешь, куда нам нужно? – спросил его Ионатан.

Руне кивнул и сел в кабину грузовика, на котором стоял опознавательный знак больницы Уллевол. Официально они направлялись в одно крупное поместье в Трёгстаде. Неофициально же им предстояло привести груз, о котором Ионатан не имел понятия. Так было безопаснее.

Ему пришлось помочь Руне закрыть дверцу грузовика.

– Несчастный случай? – спросил он, кивая на изувеченную руку.

– Да, – ответил Руне резким, каркающим голосом. – Руки затянуло в станок…

– Уфф, – сочувственно произнес Ионатан. – Надеюсь, ты ничего не будешь иметь против сотрудничества с таким юнцом, как я?

– Я сам попросил, чтобы послали тебя, – ответил к его удивлению Руне. – Я узнал, что ты, несмотря на молодость, хорошо водишь машину.

Ионатан был польщен.

– Я автолюбитель. В пятнадцать лет научился водить автобус. Разумеется, мне позволяли водить его только в особых случаях. И никто не спрашивал водительские права, потому что я выгляжу взрослым. Узнали бы, сколько мне было тогда лет!

– Но ведь в автобусном парке знали об этом?

– Знали, но шеф был моим приятелем. Ты знаешь, как нужно ехать?

– Конечно!

– Прекрасно, потому что я совершенно не знаком с этими дорогами. Нас будут останавливать в пути, как ты думаешь?

– Вполне возможно. Но не беспокойся, бумаги у нас в порядке.

– Но кто ты такой? Я имею в виду, что ты ответишь немцам, когда они спросят об этом?

– Я работник из усадьбы Белльстад, и мы едем туда. Мы совершаем эти поездки регулярно, раз в неделю. Мы возим различные продукты в больницу, а обратно везем отходы для свиней и кур.

– Понял.

– Ты работаешь в больнице, что соответствует действительности. И ты знаешь обо мне только то, что я работник Руне.

– Можно спросить: ты и в самом деле работник?

– Нет, – сухо ответил Руне.

Его сдержанный ответ не позволил Ионатану спрашивать, кто же он такой на самом деле.

Трудно было угадать его профессию. Создавалось впечатление, что он находился до этого в каком-то доме инвалидов, но, с другой стороны, он вел себя вовсе не как инвалид.

Возможно, лучше всего было не выяснять это.

Они беспрепятственно выехали из Осло. Было еще утро, поэтому они могли вернуться уже к вечеру того же дня. Им не следовало слишком обращать на себя внимание. Но ехать с большой скоростью на генераторном газе было невозможно.

Руне указывал Ионатану путь: сначала на юг, потом на восток. После того, как Ионатан, с присущей ему откровенностью и словоохотливостью, рассказал все о себе и о своей работе в Уллеволе, говорить им было особенно нечего. Но из скупых ответов Руне он понял, что его странный попутчик занимает активную позицию в рядах борцов сопротивления. Да, его товарищи и раньше намекали на это. И теперь, молча слушая рассказ Ионатана, он тем самым оказывал ему большое доверие.

Внезапно Руне сказал:

– Нашей организации нужна девушка.

– Это не так трудно сделать.

– Многие девушки хотят сотрудничать с нами. Но нам нужна такая, которая обладает особыми качествами.

– Какими же?

– Она не должна быть ни с кем связана. Должна быть выносливой, под этим я подразумеваю, что с ее губ не должно сорваться ни звука, как бы тяжело ей ни приходилось. К тому же она не должна быть влюбчивой.

Ионатан на это ничего не сказал. Он сидел и думал о своей младшей сестре Карине. Она очень подходит.

Наконец, он сказал:

– У меня есть сестра…

– Мне кажется, ты уже рассказывал о том, что для нее очень важны дружба и расположение окружающих. Ты сказал также, что она сделает все, чтобы быть рядом со своим парнем, и что она такая ранимая.

– Я говорил о своей старшей сестре, Мари. Но у меня есть еще младшая сестра. Она прекрасно подойдет. Но ей только пятнадцать лет.

– Возраст не имеет значения. Она смелая? Ионатан задумался, потом медленно произнес:

– Скорее всего, ей все равно, что происходит с ней.

– Это плохо.

– Да, но я хотел сказать, что для нее много будет значить какая-то цель в жизни, какой-то смысл. Лично я ее не понимаю. Она ведет одинокий образ жизни, но стоит взять ее в тиски, как она каменеет, словно соляная колонна возле Содома и Гоморры.