Скрытые следы

– Да, но иногда я буду давать им его прогуливать, – улыбнулась Карине.

– Конечно, – засмеялся в ответ Абель.

Карине быстро ощутила, как много значит присутствие собаки в доме. В доме появился новый хозяин и господин, которому она охотно служила и за которым нежно ухаживала.

Пес немедленно стал смотреть на всех обитателей дома сверху вниз, моментально стал центром внимания. Всем доставляло огромное удовольствие покупать что-то для него, так что все покупки на три четверти состояли из вещей, предназначенных для собаки или еды, которая нравилась псу. Все оставшееся приходилось на долю людей.

Все, в том числе и Карине, решили, что собаку нужно воспитывать в строгости, хотя и ласково. Не пускать на диван или в постель, не приучать клянчить у стола. В первую же ночь его положили на овечью шкуру, и Карине не могла уснуть, слыша его жалобный писк. Утром же она проснулась, обнаружив собаку мирно спящей на сгибе ее колена. А ведь щенок не мог сам запрыгнуть в кровать! И никто не заходил в комнату и не мог подсадить его, если только, конечно, она сама в полусне не сделала это.

Во всем, что касалось проделок со щенком, она подозревала Натаниеля.

Они приобрели дорогостоящую, красивую собачью кроватку. Но Шейн использовал ее лишь в качестве ступеньки, запрыгивая на кровать Карине. Прятал там тапок или рукавицу или какой-то другой привлекательный, но запрещенный предмет. Ни на что другое собачья кроватка не годилась.

Щенок оказался очень привередливым в еде, подобно многим другим терьерам. Ему мало что нравилось. Печенку, да, пожалуй, если уж очень проголодается. Субпродукты – в самом крайнем случае. Рыба? Что еще за кошачью еду предлагают ему люди? Любимым кушаньем у него был цыпленок. Иногда, когда он несколько дней отказывался от еды, ему покупали цыпленка, при этом Криста говорила крестьянину, у которого покупала птицу, что берет цыпленка для всей семьи (на девять человек?). Цыпленка варили, удаляли все косточки, и вся семья счастливая, как в Рождественский вечер, кормила Шейна с рук. Иногда его пытались кормить насильно тем, что имелось в доме. Но нет, он на это не соглашался, и его оставляли в покое.

Однажды Криста и Карине пекли блины. Они были уверены, что такая еда Шейну понравится. И действительно, блины тут же исчезали из его миски. Вечером они с гордостью рассказали об этом всем остальным. Шейн ел блины! Вот чем нужно было его кормить!

Но когда Карине пошла спать, она обнаружила в постели что-то липкое. Там лежал блин! А под подушкой и под одеялом были спрятаны аккуратные маленькие кусочки.

Больше они его блинами не угощали.

Но вскоре они узнали, как можно заставить его есть.

Каждое утро Абель и Натаниель собирали в пакетик еду для птиц и белок и относили ее во двор на «птичье место». Шейн всегда увязывался с ними. Вскоре он возвращался домой, весь перепачканный отрубями и чихающий от попавшей в нос крупы.

И они стали выносить на «птичье место» его собственную миску с едой. Он тут же бросался к миске и пожирал все, чтобы птицам и белкам ничего не досталось.

Поедал все, даже хлеб и картошку.

Вот что значит соперничество! Чтобы добиться своего, следует иногда проявлять хитрость!

Напротив, он был в буквальном смысле собакой по части того, что нельзя было есть. Весь день напролет слышались голоса: «Карине! Шейн ест смолянку!» Пес ходил и срывал зубами листья этого сверхъядовитого растения, которое росло повсюду во дворе, а потом ложился и жевал эти листья, если никто не отбирал их у него. Поэтому Давиду и Йоакиму, которые очень любили щенка, пришлось вырвать с корнем все эти растения. Корова, отведавшая этих листьев, чуть не умерла, чего же тогда можно ждать от щенка?

Все, за исключением Эфраима, обожали щенка. Эфраим был младшим ребенком в семье и поэтому избалованным. Потом появился Натаниель, и за это Эфраим его терпеть не мог. Когда появился еще один претендент на всеобщую благосклонность, это было уже слишком. Карине то и дело слышала: «Этот паскудный кобель сделал лужу на полу». «Кто копался в моих бумагах? Опять эта мерзкая дворняжка?» «Кто съел остаток сыра? Пес? Я хотел сделать себе бутерброд! В этом доме просто невозможно стало жить нормальному человеку!»

– Мне просто жаль Эфраима, – сказал как-то Йоаким Карине. – Мне всегда жаль людей, у которых нет чувства юмора.

Однажды ночью почтенный отец семейства Абель в ужасе проснулся. Сначала он лежал совершенно тихо, не осмеливаясь ничего сказать Кристе. «Господи, я старею…» – подумал он. Постель под ним была мокрой. Но когда он обнаружил у себя в постели щенка, непонятно как оказавшегося там, и понял, что сам он невиновен, он почувствовал такое огромное облегчение, что принялся во весь голос хохотать. Он не был еще стариком, не был!