Привидение в кроссовках

– Кого?

– Муженька моего, Олега, он с ним дружил, прямо не разлей вода были!

– Олег дома?

Дина хмыкнула:

– И да, и нет. Спит, он пьяный. Так что тело присутствует, ну а сознание не знаю где. Вчера пос­ледние сто рублей на водку утянул, ваши баксы очень да­же кстати придутся. Давайте, приезжайте. Ломакинский проезд, дом девять.

Без всяких приключений я добралась до нужного дома, обнаружила на первом этаже большой магазин и, вспомнив, с какой жадностью Дина поглощала выпечку, купила пирожные и булочки.

Жилище Дины знавало лучшие времена, ко­гда-то это явно была шикарно отделанная квартира. Впрочем, кое-какие остатки былой роскоши сохранились и поныне. В холле, большом, просторном, стояла антикварная вешалка из темного дуба с латунными крючками, а на кухне красовался дорогущий гарнитур. Но окно в ней, похоже, не мыли несколько лет, занавески, сшитые из хорошей, качественной ткани, выглядели грязными, и было в «пищеблоке» пустовато. Из бытовой техники имелся только холодильник. Ни тостера, ни СВЧ-печки, ни телевизора. Хотя пос­ледний здесь явно был еще недав­но. У одной стены стоял специальный столик, торчал штекер антенны и лежал пульт. Грязь тут царила немыслимая. Линолеум под столом серый, но возле плиты выглядел словно асфальт. В мойке громоздилась гора, состоящая из кастрюль, сковородок и тарелок. Похоже, посуду тут не мыли неделю, а мо­жет, и больше. Совершенно вольготно ощущали себя тараканы. Парочка усатых приятелей рыскала по плите, еще пяток их «коллег» нагло бродили по мойке.

Я оглядела это безобразие, осторожно поставила на стол коробки с пирожными и поинтересовалась:

– А где ваши дети? Привезла им сладкое.

– Они на пятидневке, – отмахнулась Дина, – в круглосуточ­ном садике.

– Но сегодня суббота!

– Ну и что? – пожала плечами добрая мамаша. – Их можно не забирать.

Садик? Да это интернат! Очевидно, на моем лице отразились не самые добрые чувства, потому что Дина сказала:

– Зачем их брать? Что дома хорошего? Вон, да­же хлеба и того нет, голова вспухает от мыслей, где деньги взять, чтоб им кашу сварить, а в садике четыре раза покормят, спать уложат, да еще и позанимаются. Я не могу их учить, нервная вся стала из-за мужниного пьянства, дерганая, нет, детям пока лучше не дома. У других бабушки, дедушки есть, а у нас никого, помощи ждать неоткуда…

Она начала всхлипывать, теребя край грязной клеенки.

– А где же вы вообще средства берете? Вы работаете?

– Олег ходит на службу.

– Куда?

– Снег чистить, дворником нанялся.

– А вы?

– Я?!

– Вы.

– Интересное де­ло, – возмутилась Дина, – кто-то же должен за домом следить и детей воспитывать. Трое все-таки на руках. Только крутись. Стирай, убирай, готовь, о какой работе мо­жет идти речь?

Я подавила возглас негодования. С такой лентяйкой встречаюсь впервые. Дома нет ни копейки, а она дрыхнет до часу дня по уши в грязи. Нет бы вскочить пораньше, прибрать, все помыть – и на службу. Все это неправда, что в Москве невозможно найти работу. Да, синекура, где платят доллары и при этом не заставляют особо ломаться, никому особо не светит. Но, если нужда схватила за горло, согласишься на любое предложение. На дверях супермаркета, где только что я покупала сладости, висит огромное объявление: «Нужна уборщица». Кстати, поломойка требовалась и в булочной, которая расположена дверь в дверь с универмагом. Но Дине неохота бегать с ведром и тряпкой, намного комфортней брать деньги «в долг» у сердобольных знакомых и стонать о тяжелой доле жены алкоголика.

– Больная я вся, – хныкала Дина, – желудок ноет, печень подводит. Доктор говорит – невроз. Лечиться мне надо, требуется отдых на море, хорошее питание, ну фрукты там, витамины и, естественно, положительные эмоции, а где их взять?

Я сидела, плотно сцепив зубы. Молчи, Дарья, молчи, тебе нужно расположить к себе эту противную бабу, иначе она не пойдет на контакт. Но с языка были готовы сорваться злые слова.

– Где прикажете взять радость? – окончательно распалилась Дина и резко встала.

Обдав меня запахом немытого тела и грязных волос, она широко распахнула дверь в одну из комнат:

– Вот, любуйтесь.

Я перевела взгляд в открывшееся помещение. В большой спальне было пусто. Ни стола, ни стульев, ни кровати. На полу валялся обтрепанный матрас, где без простыни, подушки и одеяла лежал довольно молодой человек в рваных джинсах и изношенном свитере.