Привидение в кроссовках

Шура покатилась со смеху:

– А какой еще? Специально приду­мали, что­бы любой ответил, посложней не надо.

– Ну ты даешь! – только и вымолвила я. – Настоящий бизнесмен.

– Это что! – отмахнулась Шура. – Такую еще шутку приду­мала, потом расскажу.

Я посмотрела в ее возбужденное, совершенно счастливое лицо. Что ж, од­на цель достигнута. Девушка явно довольна и полна творческих планов. Женя Бетон должен быть мне благодарен.

Кусая губы, я встала возле одной из касс. Народ змеился очередью. Ай да Шура! Впрочем, не знаю, имели ли мы право повышать цену на книги. Но если Аллочка в курсе дела…

– Кому на вопрос отвечать? – бойко спросила девчонка лет одиннадцати.

– Мне, – сказала Лиля, раскладывавшая книги в пакеты. – Слушаю тебя, кто написал «Евгения Онегина»?

– Гоголь, – гордо ответила школьница.

Лиля замерла, потом покачала головой:

– Нет.

– Ага, – завопила другая девчонка, в красной шапочке, – дура ты, Ленка, говорила же тебе сто раз. Лермонтов! Лермонтов! А ты – Гоголь! Если хочешь знать, он вообще стихов не писал, только комедию «Горе от ума» состряпал, ну там, где эта, как ее, ну, в общем, влюбилась в парня и с ним в одной комнате ночку провела. А отец ее взбеленился и повыгонял всех из дома!

Столь вольная трактовка пьесы Грибоедова удивила меня до глубины души, Лиля тоже усмехнулась:

– Ошибочка вышла. Не Лермонтов и не Гоголь. Ступайте в отдел русской поэзии, найдите «Евгения Онегина» и прочтите, кто автор.

– Вы нам приз не дадите, – испугались «литературоведки».

– Дам, только назовите правильную фамилию.

– Даша, – тронула меня за рукав Аллочка.

– Да?

– Пошли, приготовим стол.

– Зачем?

– Так сегодня суббота.

– Ну и что?

– У нас по выходным дням писатели выступают.

– Почему?

Аллочка тяжело вздохнула.

– По разным причинам, в основном для того, что­бы побольше книг продать. Народ видит писателей живьем и бежит за автографами.

– Автору-то что с это­го?

– Ниче­го, кроме славы, – усмехнулась Алла, – знаешь, как некоторые хвост распускают, вот сегодня насмотришься. Инга Попова явится к нам впервые.

– Не слышала про такую.

– Вон, глянь, в «Здоровье» десять книг стоит.

Я посмотрела:

– Но там никого, кроме Эльсинор Дебуа, нет.

– Это она.

– Кто?

– Инга Попова, – терпеливо растолковывала мне Алла, – это ее псевдоним Эльсинор Дебуа, поняла?

– Вроде.

– Ну и отлично, в пять часов с ней и познакомишься. Мой тебе совет, не вздумай перед этой целительницей выплясывать. Ты ей нужна больше, чем она тебе.

– Да?

– Конечно. Не возьмешь ее книги на реализацию, и сгниет милая Эльсинор на складе. Веди себя с достоинством.

Без двадцати пять возле столика, на котором стоял плакат «Магазин «Офеня» проводит презентацию книги Эльсинор Дебуа «Путь к себе», уже толкались почитатели. Где-то в начале шестого появилась и сама писательница, закутанная в шикарную шубу из норки.

– Мне надо раздеться, – сообщила она Аллочке, забыв поздороваться.

– Наверх, пожалуйста, в кабинет директора, – улыбнулась Алла.

– Не пойду, – отрезала Попова, – высоко, потеряю инь по дороге.

– Что? – спросила я. – Что потеряете?

Инга презрительно скривила губы.

– Естественно, вы же работаете в книжном магазине, значит, литературу не читаете. Инь – энергия, она теряется, ко­гда женщина поднимается по лестнице. Ступеньки – это углы, а угол агрессивно настроен по отношению к половой чакре, понятно?

– Как же быть? – растерянно спросила Алла, беря пахнущую чем-то сладким шубку.

Инга прищурила густо накрашенные глаза.

– Вот у вас небось воспаление придатков или миома.

Алла стала пунцовой.

Писательница хмыкнула:

– У всех так. Мой совет, нико­гда не пользуйтесь ступеньками.

– Но как войти в дом? – спросила я.

– Лифтом пользуйтесь.

– В подъезд же тоже ведут ступени…

– Разбегитесь и перепрыгивайте.

– Я живу в пятиэтажке, – тихо пробормотала Аллочка.

– То­гда следует подкорректировать чакру питанием.

– Как?

– Вот подпишу фанатам книги и объясню, – пообещала Инга.

Пос­ле такого вступления я ожидала от нее любых чудачеств, но дама повела себя в дальнейшем совсем нормально. Полтора часа она честно отстояла за прилавком, раздавая автографы и мило улыбаясь. Правда, иногда Инга вдруг насупливала брови, клала правую ладонь себе на живот и быстро-быстро что-то бормотала, словно молилась, но на это никто не обращал внимания.