Томление

Прошла ночь, и ранним утром, в само Рождество Тарье наконец вышел к обитателям Гростенсхольма и кивнул полусонному Дагу.

— Поздравляю тебя, дядя! Ты снова стал дедушкой.

Даг очнулся от неожиданности.

— Как? Все в порядке? Что там?

— Все окончилось благополучно, Ирья родила превосходного мальчугана.

— Еще один внук? Мне можно войти туда?

— Пожалуйста! Но только ненадолго, Ирья очень устала!

— Могу себе представить! Но если для нее это было так трудно, то, скорее всего, она не сможет иметь еще детей?

— Да, это так. Ведь и сам Таральд переболел прошлым летом свинкой, а это в его возрасте не останется без последствий.

Даг оценивающе посмотрел на юношу.

— Тарье, ты так хорошо разбираешься в этой области…

Тарье лишь улыбнулся ему в ответ своей загадочной улыбкой.

Даг вошел в комнату роженицы. Там царила благоговейная, блаженная тишина. Покой первого дня Рождества Христова. Ирья в изнеможении лежала на постели, лицо ее было еще красным от схваток, а волосы слиплись. Ее нельзя было назвать красивой. Но рядом с ней находился Таральд: он вытирал испарину у нее со лба и взирал на нее с такой любовью, какой Даг раньше никогда не замечал у него в глазах.

Даг ощутил комок в горле.

Повивальная бабка улыбалась усталой и счастливой улыбкой: она показала ему на колыбель в другом конце комнаты, над которой в тот момент склонилась Лив. Она поманила мужа к себе: глаза ее сияли.

Даг заглянул в колыбель. Там лежал новорожденный, спокойный, радостный, с нежным личиком, с рыжеватыми волосиками на макушке, с мягкой улыбкой на губах. Глазки его были закрыты. Обычно новорожденные бывают такие сморщенные, что невозможно различить у них черты лица. С этим ребенком все было иначе.

Комок в горле все не проходил. Даг ощутил теплые, соленые слезы у себя на щеке и только теперь полностью осознал, с каким страхом в душе он жил все это время.

Он тайком смахнул слезы и подошел к Ирье и Таральду.

— Как вы его назовете? Былинкой?

Таральд заулыбался.

— Конечно, ему следовало бы называться Дагом, но Ирья очень просила, чтобы одним из имен сына было имя ее собственного отца. Ведь это наш единственный ребенок. Отец Ирьи всегда мечтал о том, чтобы барон был назван его именем. И так как родился мальчик, то просьбу нельзя не исполнить.

— Разумеется. Как же зовут твоего отца, Ирья?

— Маттиас, — шепнула она.

Она совершенно потеряла голос.

— Ну, конечно же! Маттиас такое красивое имя, — ответил Даг. — Пусть мальчик получит оба этих имени. Мы позовем священника, чтобы он окрестил младенца!

Никто не задавал лишних вопрос. Все понимали, что вокруг колыбели ребенка могут кружить тролли, а ближайшим обидчиком может оказаться его сводный брат.

Лив не отрывала глаз от своего новорожденного внука. Она не знала, что руки ее дрожали от радости. Она ничего не замечала вокруг.

— Боже мой, — нежно шептала она. — Боже милостивый, помоги мне, я не имею права быть несправедливой к остальным!

Одновременно с этим Ирья очнулась от своего блаженного забытья. В душе ее пела благодарность Господу. «Слава Богу, что я сподобилась произвести на свет это маленькое чудо! Как же я оказалась избранной для этого — я, ничтожнейшее из земных созданий? Нет, Боже милостивый, я вовсе не вознеслась своей гордыней из-за того, что родила своего сына в твое Рождество. Но, может быть, ты, Господи, хотел указать мне нечто этим совпадением? Хотел испытать меня? Зазнаюсь ли я или же проявлю смирение? Я смиренно принимаю от Тебя этот великий дар. Я так счастлива была подарить моему возлюбленному этого сына. Но я продолжаю неотступно молить тебя, Боже наш: дай мне силы, укрепи меня на моем пути! Помоги мне вынести все посылаемые мне в жизни испытания, Боже праведный!»

Таральд, похоже, проникся настроением своей жены. Он не мог наглядеться на сына в колыбели.

— Много детей рождается в рождественскую ночь, — все повторял он. — Каждый год, повсюду в мире. А наш родился утром!

— Да, милые друзья, — подтвердил Даг. — Но не следует зазнаваться!

— В этом нет ничего особенного, — сказал рассудительно Тарье. — Просто Ирья немного переносила своего ребенка. И потом, она ведь зачала его не на Благовещение. Так что это простое совпадение, что наш мальчик родился в самое Рождество!