Скандал

По правде говоря, она слегка побаивалась Тенгеля Доброго и его немногочисленную свиту. Совесть ее была неспокойна, давние связи с демонами залегли на душе тяжким камнем вины.

Кристера переполняли беспомощность и бессилие. Почему Магдалена не написала?

Как он не противился, воспоминание о ней постепенно превратилось в сладкую мечту. Но Кристер никогда ее не забывал.

Шли годы. Кристеру исполнилось восемнадцать, и он стал разумным юношей. Ну, или просто юношей, во всяком случае.

Дедушка Эрланд постарел и одряхлел, и Кристер после окончания школы должен был временно принять под свою ответственность шлюзы. Эрланд обходил свои владения, показывая их Кристеру, и уж поверьте старому унтер-офицеру, во всей Швеции не было более ответственной работы. Когда Эрланд рассуждал о резервуарах, порогах и шлюзовых воротах, голос его приобретал значительность, хотя Кристер усвоил всю систему, прежде чем дедушка дошел до первых ворот. Но он не перебивал старика, поскольку, невзирая на свои мелкие чудачества, все-таки был понятливым юношей.

Сказать по правде, он принял новые обязанности без особого рвения. Ибо это отнюдь не то, чему он намеревался посвятить себя в будущем – для этого он слишком интеллигентен. Так, во всяком случае, казалось ему самому, ведь в его возрасте умственную работу ставят выше физической. Понимание того, что всякое честное ремесло почетно, приходит к большинству людей много позже, когда жизнь уже набьет им синяков и шишек за их заносчивость.

Солнечным летним днем, когда поля вокруг шлюза стояли золотыми от цветущих одуванчиков, Кристер впервые всерьез приступил к работе. День выдался хлопотным, лодки так и сновали вверх-вниз по течению Моталы. Кристер хладнокровно управлял ими: вот грузовой лихтер вверх, а вот парусная шхуна и еще один лихтер вниз, вот изысканная частная яхта, которую он проводил восхищенным взглядом, а вот две рыбацких суденышка, которым, по его мнению, там в сущности нечего было делать. Лодки направлялись в разные стороны и затрудняли работу Кристера, браня его за долгое ожидание.

О, как же неутомимо он трудился, как устал! Вообще-то при шлюзе имелся работник, отвечавший за открывание ворот, но в тот день он, к несчастью, отсутствовал. Кристер подумал, что следует призвать на помощь магические силы, и произнес несколько заклинаний над одними из шлюзовых ворот. А сам тем временем стал сражаться со следующими. Он крутил лебедку и ворочал огромным рычагом – отчего даже напряглись мускулы, – и старался сохранить хладнокровие, пока вода медленно поднималась или опускалась в шлюзовых камерах. Как дедушка Эрланд справлялся с такой умственной работой, непонятно. Она ведь требует недюжинных мозгов!

Кристер увидел, что потусторонние силы превосходно справлялись. Все функционировало как надо, и нет нужды думать о чем-то еще, кроме того, к чему мысли устремляются сами.

Провкалывав, как раб, несколько часов, он подумал, что пора предаться отдыху на лоне природы. Руки за голову, нога на ногу, в зубах соломинка… Что может быть роскошнее?

Превосходная работа была у дедушки, ничего не скажешь! Кристер пробормотал какие-то магические приказания реке, чтобы та дала знать, когда снова приплывут лодки. Несомненно, такие интуитивные послания – его конек.

Мысли его вновь устремились к Магдалене. Времени минуло уже много, но близость травы, ее запахи разбередили память о той ночи на курорте Рамлеса. Магдалена… Маленькая девчушка, где ты теперь? Неужели не чувствуешь, что твой единственный друг тоскует без весточки от тебя?

Глухой голос раздался откуда-то из преисподней:

– Эй, какого черта мы должны здесь торчать?

Кристер взвился, как ужаленный. Что? Где…?

Вся кровь ударила ему в лицо. О Боже! Рев раздавался из одной из шлюзовых камер!

На трясущихся ногах он приблизился к ее краю и заглянул внутрь.

На дне пустой камеры застряла лодка! Грузовой лихтер, шкипер которого метался с темно-багровым от ярости лицом. Другие не менее разъяренные физиономии воззрились на Кристера.

Помчавшись к машинному отделению, он услышал за собой крик шкипера:

– Где Эрланд из Бакка? У него хоть голова на плечах была! На него всегда можно было положиться. Что за идиота они тут теперь посадили!

О стыд и позор! Кристер лихорадочно крутил механизмы, а сердце ухало в груди. Милый, милый дедушка Эрланд, прости меня! Прости за то, что навлек позор на твою седую голову, на твое доверие ко мне. Этого никогда больше не повторится!