Демон ревности

– Это трудно объяснить, Флоран, но у меня такое впечатление, что я гоняюсь за тенью! – с горечью призналась Фьора.

Она не добавила, что устала от дорог, по которым пускаешься в путь с надеждой в сердце, но которые ничего не приносят, кроме очередной неудачи и новых печалей; эти бесцельные дороги проходят через всю ее жизнь. Сейчас она собирается в очередной путь, но что ждет ее в его конце? Осознание того, что Филипп никогда ее не любил и что ее жизнь как жизнь женщины закончилась, едва успев начаться?

Часть III

Королевское правосудие

Глава 1

Могила Карла Смелого

В Сен-Дизье Фьора решила изменить маршрут своего путешествия.

Они с Флораном остановились в одном из придорожных трактиров и теперь сидели на большой кухне вместе с другими постояльцами за общим ужином, так как за это время Фьора решила переодеться в мужской костюм. Она с интересом прислушивалась к разговору двух лотарингских купцов, которые направлялись в Труа. Эти двое после того, как утолили свой аппетит, принялись воздавать похвалы герцогу Рене II, который после решающей битвы, когда погиб Карл Смелый, всерьез принялся за восстановление Нанси, развитие торговли, а также принял несколько законов, которые непосредственно способствовали заживлению ран, нанесенных городу войной. Ему хотелось вернуть его обитателям вкус к работе и радостям жизни.

– Еще ни один герцог, – говорил первый, – не раздавал столько милостыни и не тратил с большим великодушием свою казну, хотя сам со своей семьей живет в полуразрушенном дворце. Но у него на первом месте всегда стоит город! Монастырям, которые в войну были разрушены или так или иначе пострадали, он оказывает помощь в первую очередь.

– О монахах из церкви Святого Георгия ему не придется сильно заботиться, они сейчас такие же жирные, как и до войны, – заметил его собеседник.

– Пока он больше помогает бенедиктинцам. Они молятся за всех погибших в войнах с Бургундией, а это им не приносит никакого дохода.

– Они еще молятся за упокоение души Карла Смелого, который принес людям много горя и поэтому очень нуждается в молитве! Говорят, что сам господин Рене часто ходит помолиться на его могилу, где день и ночь горят свечи. Кажется, что герцог собирается основать новый монастырь кордельеров, а в его главной церкви устроить усыпальницу для себя и своих потомков. Он не хочет, чтобы его похоронили рядом со смертельным врагом.

– Это ясно, но не проще было бы перезахоронить бургундца в Дижоне?

– Это же сыграет на руку его сторонникам! Все же удачно получилось, что Карл и после смерти остается здесь пленником!

– Не думаю, что это удачный выход! На его могилу уже приезжают люди отовсюду. Скоро она превратится в настоящую святыню!

Тут торговцы встали из-за стола и покинули трактир. Фьора посмотрела им вслед, а затем жестом подозвала трактирщика:

– Далеко ли отсюда до Нанси?

– Около двадцати лье. Для такой хорошей лошади, как у вас, это совсем немного, молодой господин. Вам тоже захотелось посмотреть могилу герцога Карла?

– Может быть...

И она улыбнулась Флорану, который вопросительно смотрел на нее.

– Я думаю, что мы можем завернуть в Нанси. Время у нас есть!

– Вы и вправду хотите туда поехать? – спросил пораженный юноша. – Вы были там не так уж и счастливы!

И он напомнил, что когда они с Леонардой в сопровождении Мортимера приехали в этот город, то нашли Фьору не только пленницей Карла Смелого, но к тому же раненой и в очень тяжелом состоянии.

– Когда вы туда приехали, да, но зато потом, после смерти Карла, у меня было три счастливейших дня, – неожиданно для себя призналась она. – Три дня – это очень немного, но для меня они не имеют цены! Кроме того, там находится один человек, о котором мне говорили в Риме. Признаться, я об этом забыла, но было бы непростительно приехать в Нанси и не выполнить поручение.

Она смолкла. Флоран понял, что больше ничего не услышит, а вопросы задавать не стал, потому что заранее знал, что отвечать на них она не станет. Он просто проводил молодую женщину до дверей ее комнаты и пожелал ей доброй ночи.

Назавтра, вместо того чтобы направиться в сторону Жуанвилля и Шомона, путешественники свернули на восток, по направлению к Нанси.

Для герцога Лотарингского срок в два года был слишком мал, чтобы полностью залечить раны, нанесенные войной, следы которой можно было видеть повсюду: сожженные деревни, на пепелищах которых храбро вырастали новые, восстановленные дома, полуразрушенные крепости и замки, монастыри и аббатства, превращенные в строительные площадки, на которых монахи, взобравшись на лестницы, дружно работали молотками и пилами. Дороги были настолько испорчены колесами тяжелых военных повозок, что теперь на них не росла трава, а на полях взамен навсегда ушедших мужчин работали почти только женщины. На кладбищах и по обочинам дорог появилось много новых крестов, отмечавших могилы бывших врагов, похороненных вместе. Однако, озаренные лучами весеннего солнца, эти края будили в сердцах надежду и доказывали мужественный характер здешнего народа.