Вьюга

Все бросили работу и побежали в конюшню, которая все еще стояла без стены и крыши с одной стороны. Поэтому люди столпились в одном углу. Бежать через двор в дом было невозможно. Никому не хотелось промокнуть до нитки.

Туча была одна, это видели все. Поэтому решили переждать, пока она не пройдет.

Одинокая и несчастная Виллему стояла, прислонившись к стене. Раньше она не влюблялась и была не готова к той боли, которую причиняет несчастная любовь. Она хочет многое дать другому человеку, а он к ней поворачивается спиной. Быть отвергнутой, неоцененной…

В этот момент она почувствовала, что за ней наблюдают. Эльдар стоял у другой стены, время от времени посматривал на нее, быстро отворачиваясь в сторону, как только она улавливала его взгляд.

Виллему вытерла глаза.

– Дождь попал в лицо, – улыбнулась она смущенно.

Он снова взглянул на нее и сразу равнодушно отвел глаза. Но тут же снял куртку, отдал ее мужчине, стоявшему между ними, и резко произнес:

– Перебрось Ее милости! Она не выносит ни капли дождя!

Мужчина прикрыл курткой ее голову, чтобы на нее не летели брызги от стены. Эльдар же, повернувшись к ней спиной, стал разговаривать с другими мужчинами.

Виллему стояла, онемев, затаив дыхание от счастья. Она вдыхала запах его серой сермяжной куртки. Он был терпким, густым, но не противным. Незнакомым. Вот как пахнут мужчины.

Когда дождь перестал, она сняла с себя куртку и отдала обратно. Ему в руки.

– Большое спасибо за любезность! Она мне очень помогла, – прошептала она двусмысленно.

– Что? А, куртка. А я уже забыл о ней.

Может ли голос звучать так равнодушно? Виллему этому не верила.

Остаток дня она провела, как пьяная. Никогда дни не были такими потрясающими, как те, когда ремонтировали конюшню в Липовой аллее. Вскоре ей пришлось вернуться домой, но будет еще один день: дождь задержал их, они не справятся, даже если будут работать изо всех сил вплоть до позднего вечера.

В общем-то у Эльдара не было времени поговорить с ней, и весьма сомнительно, что ему хотелось этого. Но взгляд его время от времени падал на нее. Она видела это достаточно хорошо и радовалась. Она была так переполнена ликующим счастьем, что онемела. Только бродила вокруг в восхищении!

Приехал Калеб и забрал свою дочь. Ему показалось, что ее интерес к строительству конюшни стал слишком бросаться в глаза.

Обычно благородные девицы не принимали участия в таких делах, фу, конечно, нет! Но Виллему всегда была самостоятельной, девушка-мальчик, делавшая все так, как ей хотелось. Калеб и Габриэлла позволили ей это, но все же не спускали с нее глаз. Бабушка Лив перед смертью имела с ними серьезный разговор.

«Будьте осторожны с Виллему, – говорила она. – Она подобно Суль, моим родителям всегда было трудно сдерживать эту девушку. Ведите Виллему на ослабленных вожжах, не перебарщивая при этом. До тех пор она сама не нанесет себе или другим вреда, то есть дайте ей следовать своим побуждениям. Сейчас Виллему не представляет собой даже десятой доли той опасности, какой была Суль. Если моя приемная сестра не добивалась исполнения желаний, то месть ее была ужасна. Виллему того не сделает. Но ей нужно быть свободной. Понимаете?»

Они понимали и всегда поступали в соответствии с этим наказом. И, может быть, в том, что она пошла помогать в Липовую аллею, ничего дурного не было?

Калеб попал в ту же ловушку, в которой оказывались отцы всех времен. Считая свою дочь ребенком, он не мог и представить себе, что его маленькое золотко думает о мужчинах! Или, что мужчины уже кладут глаз на это невинное дитя. Он был бы весьма шокирован, если бы прочел мысли Виллему. Не тем, что эти мысли появились у дочери, они пока еще были абсолютно чистыми. Виллему преследовала неясная идея о взаимной любви между ней и Эльдаром из Черного леса. О том, как симпатия душ сводит их вместе, как они будут сидеть вместе, она на его руках. О-о! Какими сильными они должны быть! И они смогут говорить обо всем; она будет доверять ему свои мечты, свои стремления в жизни, а он позволит ей участвовать в его мыслях. И может быть, может быть, он пожелает… нет, сначала он будет ласкать ее волосы, они ему понравятся, потому что они красивы, а она будет смотреть вверх в его голубые глаза, которые будут тепло улыбаться ей. А потом… потом он поцелует ее.

При мысли о чудесном поцелуе Виллему трепетно вздохнула.