Затишье перед штормом

Перед расставанием пришлось закопать бутылку Эллен. Повторилась та же процедура, что и раньше. Вызванный ими Тенгель Добрый обещал защиту. Одобрив намерение Эллен отправиться вслед за Натаниелем, счел необходимым предупредить путешественников. «Ситуация изменилась. В любой момент может произойти все что угодно. В земле и воздухе все пришло в движение. Тенгель Злой собрал свою рать»…

Итак, в машине осталось всего трое. Габриелю вдруг нестерпимо захотелось спать. Мальчик поудобнее устроился на заднем сиденье. Переместившаяся на переднее сиденье Това оживленно болтала. Постепенно голос ее стихал, девушка зевала не переставая.

— Почему мы вдруг так захотели спать? Мы хорошо отдохнули ночью. Глаза у меня так и слипаются, — удивленно проговорил Марко.

Това вздрогнула от звуков голоса Марко.

— Марко, куда тебя несет? — закричала она. Замечание было сделано вовремя. Марко кое-как выровнял машину. Увидев съезд с дороги, повернул на проселочную дорогу и остановился.

— Шоколад! — прошептал он сквозь стиснутые зубы. — Они снова нашли нас!

Това стремилась подавить зевоту. Но проснуться так и не смогла.

— Что же делать? — пробормотала она через силу. Деревья кружились точно в хороводе. Голос Марко слышался из далекого далека: — Спрячем машину в лесу. Нас не должно быть видно с дороги. Ничего не остается, как лечь спать. Заприте, как следует, двери!

— А вдруг в шоколаде было не только снотворное? А кое-что еще, посильнее?!

— Будем надеяться на лучшее. — Марко остановил машину. Това поторопилась проверить, заперты ли двери.

— А Эллен отказалась от шоколада! — пробормотала она, погружаясь в глубокий сон.

Далеко-далеко от них, в Гудбрансдалене, приоткрыл слипшиеся глаза Натаниель. Как это он умудрился заехать в кювет?!

И тут он вспомнил, как его внезапно одолел сон. Ссадины ощущались по всему телу. Видимо, кто-то отравил его. Напрягая последние силы, парень вытащил мотоцикл из кювета, откатил на еле видную тропинку. Прислонившись к дереву, задремал. Да и что еще оставалось делать?

Тихо-тихо к заснувшему подкрался светловолосый парень. Защитит ли Натаниеля Линде-Лу?!

Эллен добралась до Вестсунда уже в сумерках. Рикард довез ее до новостройки, помог пройти заграждение.

— Натаниель, должно быть, уже там, — подбодрила девушка саму себя. — Он ездит быстро!

Пока ехали, Рикард рассказал о том, что знал. Впрочем, рассказывать было особенно нечего. Ни одному человеку не удавалось подойти к дому. А кто все же добирался, сразу умирал.

— Да, впечатляет, — пробормотала Эллен.

Зеваки так и не покинули своего наблюдательного пункта, хотя состав их несколько изменился — кто-то ушел домой, кто-то постоянно подходил.

Четыре новостройки упирались крышами в вечереющее небо. В некоторых окнах горел свет. Видимо, эвакуированные жильцы в спешке забыли погасить свет.

В «Васильке» не горело ни одно окно. Дом стоял темный и мрачный.

— Ты начал рассказывать о журналисте?

— Ах, да. Он повел себя ужасно глупо. Подошел слишком близко. Пара жильцов тоже пыталась проникнуть в дом. О, Боже! Ужасающее зрелище…

Взвизгнули петли решетчатых ворот. Загалдели зеваки…

Рикард поинтересовался, здесь ли Натаниель Гард. Солдаты только что поменялись. Но дневная смена говорила о каком-то человеке, что входил в дом. Им мог оказаться Натаниель.

— Это он, — подтвердил Рикард. — Уходя, я отдал приказ пропустить его.

Эллен с Рикардом пошли по асфальтированной дорожке, что вела к дому. Послышался звук поворачивающегося ключа. Итак, их заперли с тем, кого в газетах называли «оно».

Войдя первым, Рикард зажег свет и пропустил Эллен.

Все как дома…

Эллен в страхе попятилась назад.

— Что за вонь! — ужаснулась девушка. — Какая гадкая вонь! Как только Натаниель может дышать таким воздухом?!

— Да уж, — сморщившись, Рикард закашлялся.

— А где… Сам знаешь кто?

— Постоянно передвигается по дому. Обычно сидит на третьем этаже, в коридоре. Эллен, куда ты?

— Раз Натаниель там, с нами ничего не случится. После некоторого раздумья Рикард произнес: — Он очень верит в тебя. Надеются на тебя и наши предки, иначе они бы не выбрали тебя. И я знаю почему. В тебе есть нечто, привлекающее к себе несчастные души и несчастливых духов. Ведь я прав?