– Ладно, ладно, – уступала Майя и молча резала очередную траву.
Сообразив, что колкостями сестру не пронять, Вероника от слов перешла к делу. Она стащила у Майи ключи от их дома, и та не смогла в нужный час войти в квартиру Скавронских. Из-за этого погибло большое количество заготовленного зелья. Затем Ника проковыряла в сапогах Майи дыру, и та, промочив ноги, заболела.
Но несмотря на открытую войну, сестру так и не удалось вызвать на скандал. Тогда Ника решилась на откровенную подлость: взяла всю семейную кассу и засунула купюры в Майин бумажник.
– Бабушка, – как ни в чем не бывало спросила она через пару часов, – можно я в кино схожу?
– Ступай, – не поворачивая головы, согласилась Софья.
– Я возьму деньги?
– Пожалуйста, – не стала спорить старушка.
Тщательно скрывая торжество, Ника кинулась к буфету. Она собиралась уже закричать: «Ба! Пропали наши деньги! Их украли!» Софья всполошится, начнет искать купюры, обнаружит их у Майи и навсегда с ней расстанется…
Но план не сработал. Нина рванула ящик, увидела в нем ассигнации и от изумления завопила:
– Бабуля! А деньги тут!
– Где ж им еще быть? – без всякой улыбки осведомилась Софья, входя в гостиную. – Много лет их в одном месте держим. Вероника, ты, кажется, удивлена?
– Нет, – промямлила девушка.
– Почему тогда орешь? – тоном следователя спросила Софья.
– Очень крупные бумажки, – нашлась Ника, – мне на кино столько не надо.
– Разменяй в метро, – посоветовала Скавронская.
Ника с пылающими от стыда щеками заплакала.
– Голова болит? – заботливо осведомилась бабушка. – Пойди на кухню, Майя тебе чайку нальет. Или ты сестру видеть не хочешь?
Ника кивнула.
– Будь по-твоему, – согласилась Софья и ушла.
Вероника осталась в комнате. У нее и впрямь заломило в висках, пришлось лечь на диван.
Глава 13
С того дня Майя перестала приходить к ним в гости. Она не звонила и по телефону. Общается ли Софья с ней, Ника не знала. Последняя встреча девушек состоялась на похоронах бабушки.
Когда Вероника пришла в морг, около скромного гроба, обитого красным ситцем, уже стояла Майя.
– Привет, – тихо сказала Вероника.
– Здравствуй, – как всегда приветливо отозвалась Майя. – Разрешишь проститься с бабушкой?
– Конечно, – кивнула Ника.
Майя наклонилась к гробу, поцеловала Софью в лоб, приподняла простынку и вдруг сказала:
– Куту: Это же не ты сделала?
– Что? – не поняла Ника.
Майя промолчала, вынула из своей сумки шикарную, белую с золотом ткань, и накрыла ею тело Софьи до шеи.
– Не будешь против? – тихо спросила она у Ники. – Обряд такой, покрывало заговорено, оно поможет бабушке перейти в лучший мир.
– Пропуск в рай, – неожиданно съехидничала Вероника и осеклась, поняв неуместность своего поведения: стоит у гроба Софьи и ёрничает.
– Да, – миролюбиво согласилась Майя, – но снимать его не надо, иначе злые силы завладеют душой. Кто еще придет проститься?
– Бабушка не имела близких друзей, – пробормотала Ника.
– Давай попросим крышку гроба тут закрыть, – предложила Майя, – чтобы покрывало не сдвинулось.
Вероника, удивляясь себе, послушалась, и домовину заколотили в морге:
– И где Майя сейчас? – вскочила я.
Ника смяла пустую пачку из-под сигарет.
– Не знаю.
– А какая у нее фамилия?
Хозяйка квартиры встала.
– Если она не вышла замуж и не поменяла паспорт, то осталась Водкиной, мой отец признал девочку от любовницы. Водкина Майя Кирилловна. Отвратительно звучит! Хорошо, что в нашей семье существовала традиция не изменять фамилию Скавронская. Даже дети, рожденные в законном браке, сохраняли ее, иначе б я тоже была Водкиной. Ну и гадость!
– Может, ты знаешь адрес Майи? – не успокаивалась я.
Ника поднялась с дивана, подошла к буфету, достала из ящика растрепанную записную книжку, полистала ее и с видимой неохотой сказала:
– Переулок Конопольского, дом восемь. Но, ей-богу, я понятия не имею, там ли она. Мы не общались много лет, и я не собираюсь заводить с Майей дружбу.
Попрощавшись с Вероникой, я спустилась в машину и взяла в руки атлас Москвы.