– Вам нужен мой паспорт?
Юноша приоткрыл веки и стал похож на старую черепаху.
– Зачем?
– Водкина выписала пропуск на имя Васильевой.
– И чего?
– Это я.
– Здрассти, – кивнул секьюрити и сделал новую попытку задремать.
– Эй! – окликнула я.
– Что?
– Пустите меня к Водкиной.
– Разве я вас держу? Ступайте!
– А пропуск?
– Он вам нужен? – с безнадежностью в голосе спросил охранник.
– Мне нет. Но Водкина приказала не забыть паспорт.
– Она думала, сегодня Максимыч на вахте, – пробормотал юноша, – он строгий. Идите спокойно.
– Назад меня выпустят?
– Если в качестве экспоната не поставят, то выпустят, – прошептал парень и уронил голову на грудь. – Только бахилы наденьте! Здесь я непреклонен! – с трудом завершил он беседу.
– И где они? – снова потормошила я стражника.
– В аду, – еле слышно прозвучало в ответ, – выньте из огня.
– Где? – попятилась я.
От психов следует держаться подальше. Ну кому пришла в голову идея посадить у турникета шизофреника?
– Плохо день пойдет, – с горечью констатировал парень. – Я давно понял – как начнется, так и покатит. Теперь меня задергают. Сказал же русским языком: бахилы в аду, они бесплатные.
– И где тут у вас владения сатаны? – поинтересовалась я, оглядываясь по сторонам.
Как назло, в холле не было никого, кроме юноши-психа.
Он с видимым трудом поднял руку и ткнул пальцем в черное ведро, стоявшее у двери.
– Вон! Там возьмите.
Я послушно пошла к пластиковой емкости, заглянула внутрь и поразилась:
– Ой, внутри маленькие фигурки и что-то красное!
– Ну нет покоя… – простонал охранник. – Это грешники и черти, красное – огонь, голубое – бахилы. Должны быть непременно.
– Не вижу.
– Баба Зина! – взвыл охранник.
В стене приоткрылась маленькая дверка, вышла женщина, едва ли старше меня.
– Не кричи, Рома, – строго сказала она.
– Бахилов нет, – сообщил ей секъюрити, – а без них я ее не пущу.
– Сейчас будут, – прожурчала женщина. – Вам одну пару?
Я кивнула и стала обладательницей шуршащих мешочков.
– Почему ведро называют адом? – спросила я.
– Это аспирантка для экспозиций делала, – равнодушно пояснила Зинаида, – да напутала чего-то, и научному руководителю не понравилось. Я ничего в этом не понимаю, на мой взгляд, красиво, с чертями. Но велели выбросить, а жаль. Вот мы и пристроили под бахилы. Когда еще деньги на специальный короб выделят? У начальства не допросишься…
Глава 21
Майя занимала крохотный кабинетик, который с трудом вместил шкаф, письменный стол и два стула.
– Садитесь, – предложила Водкина, – во избежание ненужных трений, предупрежу сразу: обереги не являются подлинными, мы не торгуем фондами. Это всего лишь имитация, хотя, вот удивление – они действуют! В чем у вас проблема?
Я разинула рот, но Водкина не дала мне возможности произнести даже слово.
– Да, еще! Мы делаем исключительно добрые талисманы: на удачу, денежный успех, исцеление от болезни. Мужей не привораживаем, в особенности чужих. Ясно?
Я закивала.
– Ну тогда излагайте, – смилостивилась Водкина. – Себе берете или подарок хотите сделать?
– Вы ученый человек, – вырвалось у меня.
Майя сделала легкое движение бровями.
– Я закончила институт, аспирантуру, защитила диссертацию, но ум и уровень образования от количества дипломов не увеличиваются. Вы слышали про Мосева?
– Академика? – проявила я эрудированность. – Конечно. Осилила его монографию «История двуцарствия».
Водкина улыбнулась.
– Мосев никогда не имел звания, но все – и люди, далекие от науки, и сами ученые – считали его «бессмертным». Получение статуса академика зависит часто от умения интриговать, налаживать связи с коллегами и примыкать к нужным коалициям, исключительный талант вкупе с энциклопедическими знаниями может только повредить, коллеги из зависти при защите набросают черных шаров. И потом, вся эта забава с мантиями – такая суета. Мосев был выше мышиной возни, его не волновали погоны с крупными звездами, но люди-то видели величие ученого.