Чудовище

Теперь этот чертов парень, который был с Малин на кладбище, занял место Йонсена, чем был очень доволен. Впрочем, Ульвар ничего не имел против Вольдена, пока тот не трогал могилы. А он открыто заявлял об этом, теперь они собирались делать кладбище в лесу, у подножия холма. Но этот глупый Вольден взял туда с собой Малин, чтобы показать ей план и посоветоваться с ней. Ему, видите ли, интересно было знать ее мнение! Чертов идиот, он теперь дважды в неделю прибегает к ней и тащит ее с собой!

А Малин, нечего сказать! У нее явно не все дома! Куда подевались ее обычные черные платья с белыми воротниками и всем прочим? Теперь она рядится во что попало! И что хорошего во всей этой пестроте? Но выглядит она теперь намного моложе и стала намного добрее, это ясно. Теперь на него не ворчит, когда он отправляется в свои походы. «Вечером придет Пер», — говорит она, и глаза ее начинают сверкать, как маленькие солнца, а вид становится совершенно глупым. Пер — это Вольден.

И пока она из-за него такая добрая, Ульвар не будет считать его своим врагом. Но, если он задумает такую глупость, что заставит ее забыть о своих обязанностях на Липовой аллее или увезет ее отсюда… Тогда он ему покажет! Ульвар никому не позволит отнимать у него его служанку и рабыню! Белинда не может одна справляться с домашними делами, от нее только суета. Она постоянно забывает, как долго нужно варить яйца для Уль-вара, постоянно дает ему не ту одежду и задает массу глупых вопросов о том, куда он собирается или где он был.

Дерьмо!

Все они дерьмо!

Через год Пер Вольден посватался к Малин.

Она предполагала, что это произойдет, и была готова к этому. Тем не менее она, заикаясь, стала объяснять ему, что, к сожалению, пока не может ответить согласием. В ней нуждаются на Липовой аллее.

«Этот дьяволенок?» — подумал Вольден, но не сказал об этом вслух. Он знал, что Малин питает глубокое уважение к покойной матери двойняшек. Сам же он разделял точку зрения большинства в округе: этого мальчишку следует держать под замком.

Но в течение последнего года он вел себя смирно. Большую часть времени он проводил в лесу или в другом безлюдном месте, где он никому не мог причинить вреда. Конечно, он очень сожалел о том, что многое у него не получалось. Но и того, что он делал, было достаточно.

Весь округ ненавидел его. Обитатели Липовой аллеи не могли больше скрывать то, что у них дома живет очень опасный тип. И не то чтобы он мучил кого-то из людей, а тем более — животных, но от него всего можно было ожидать. Ему нравилось дразнить и обижать других детей, которых он встречал, он проделывал злые шутки с крестьянами и служащими контор, в которые ему был открыт доступ, он вытворял такое, за что, собственно, не мог понести наказания, но что находилось на грани терпимости и приличия. Он спускал штаны в присутствии знатных дам, бросал в трактире соль в кофе, связывал людям шнурки, так что те спотыкались и падали, выпускал коров на поля, приставал с бесстыдными предложениями к маленьким девочкам и разрушал у мальчишек их игрушечные постройки.

Он мучил и изводил всех, и Вильяру не раз ставили ультиматум. К нему приходили целые делегации, намеревавшиеся взять мальчика силой, в том числе и полиция, но ни у кого ничего не получалось. С Ульваром шутки были плохи. Встречая на своем пути сопротивление, он становился действительно опасным. Его не смогли одолеть четверо сильных мужчин.

И еще на помощь ему приходили эти волки. Иногда волк был один, иногда их было два, но больше трех никогда не было. Значит, их всего и было три. И поскольку повод для легализации охоты всегда можно было найти, каким бы неубедительным он ни казался, на этих волков были организованы облавы. Каждый понимал, что это были опасные звери. Собиралось множество народу, люди приезжали из Кристиании с ружьями за плечами, перьями на шляпах, в закатанных поверх сапог штанах, собирались крестьяне со всего округа со своими старинными, заржавевшими ружьями, и к ним присоединялись все остальные, кто мог ходить и носить оружие. У некоторых ружья были заряжены серебряными пулями, и было много таких, кто считал, что во всем этом замешана нечистая сила. Другие же, мыслящие более трезво, презрительно фыркали по поводу таких предрассудков и уже готовили место в гостиных для волчьих шкур. Ведь такие огромные шкуры следовало вешать на стену, чтобы всем хвастаться.

Но охотники не увидели ни одного волка. Они не обнаружили даже волчьих следов. Казалось, эти звери вообще были чьей-то выдумкой.