В ловушке времени

Чужая воля подавила в нем внутреннее сопротивление.

Он крикнул:

— Сэдзуко!

Казалось, он сам не понимает, что происходит. Натаниель же добился желаемого. Семеня ножками, обутыми в сандалии на толстой подошве, вперед вышла маленькая хорошенькая японка с испуганными глазами, по щекам которой градом катились слезы. Воин снова повернулся лицом к врагу. Маленькая Сэдзуко — в устах японца ее имя прозвучало совсем иначе — растерянно вернулась на свое место. Придворные дамы были удивительно друг на друга похожи, но на Сэдзуко было кимоно с красным узором, перевязанное красным поясом — оби.

Теперь Натаниель знал, где находится Тува. Но этого мало. Он должен приблизиться к ней вплотную.

На соседнем корабле уже хозяйничал враг.

И тут Ний бросилась вместе с маленьким императором в море.

Придворные дамы вскричали от ужаса. Натаниель почувствовал, как сердце воина раскаленным железом ожгло отчаяние. Он знал: охваченный неукротимой яростью, воин будет рубить врага до последнего вздоха.

Но ему нельзя было дать умереть. Умереть так скоро.

Натаниель видел, как придворные дамы застыли у борта в ужасе и растерянности. Ибо Ний сказала: кто желает, может следовать за ней.

Однако они медлили. Еще каких-нибудь несколько секунд, и им будет уже нечего выбирать…

И вновь Натаниелю пришлось направить мысли воина Хейке к Сэдзуко. Этот человек должен… да, он должен почувствовать безграничную любовь к девушке.

Но каким образом все это…

Эллен. Натаниель подумал об Эллен, представил, что воин — это он сам, а Сэдзуко — Эллен. И вот так ему удалось пробудить в воине истинное, глубокое чувство.

«Ты ее любишь, внушал ему Натаниель. Любишь ее так же, как я люблю Эллен. Ты хочешь умереть вместе с ней, ты хочешь этого, хочешь!»

Воин медленно опустил свой меч. Он искал глазами Сэдзуко.

Когда в жизни Тувы-Сэдзуко наступила резкая перемена, Тува сперва ничего не могла понять.

Только что она ходила по дворцу в Киото, где царил траур, и со страхом думала, что через четыре года ей предстоит умереть.

И вдруг ее поглотил новый водоворот, опять закружило во времени — и вот она уже очутилась на палубе корабля на закате дня.

Она заметила, что повзрослела. Ей — Сэдзуко — довелось многое пережить.

«Корабль, — подумала она в панике, — с этого момента в ее сознании возобладали Тувины мысли. — Снова судно, я хочу сойти на берег, с меня хватит потерпевшей крушение „Стеллы“, у меня напрочь отбило охоту к морским путешествиям.

Я хочу на берег!»

Но это было неосуществимо.

«Что я здесь делаю? В воде плавают мертвецы На носу корабля сидят несколько вельмож в высоких черных головных уборах и молятся своему богу-защитнику. Они сидят очень прямо, скрестив ноги, положа руки на колени. Время от времени они отдают поклон, касаясь лбом палубы.

И тут она вспомнила.

«Я — Сэдзуко, сегодня я должна умереть. Это же битва при Данноура. Натаниель обещал перенести меня на четыре года вперед. Что он и сделал. Он должен спасти меня. Но только где же он?

Натаниель! Где ты, я не хочу умирать! Я стою в окружении придворных дам, которые до смерти перепуганы, я — Тува и Сэдзуко одновременно, и обе они испытывают одинаковый страх. Я должнапопытаться стать одною из них, — эта раздвоенность меня угнетает. Я, Сэдзуко, связана обетом верности госпоже Ний и маленькому императору, а я, Тува, ищу Натаниеля, который должен был прийти сюда, но не пришел — и противоречивые устремления двух людей в одной душе никакне соединяются, что бы мне такое придумать, я вижу, живой мне отсюда не выбраться, я, Тува, умру вместе с Сэдзуко…

Эти четыре года — что за это время произошло? Тенгель Злой должен был воспрять ото сна — в настоящем, — только я ничего не могу припомнить. Сэдзуко стала на четыре года старше, ну а что было со мной, с Тувой?

Ничего не понимаю! Я хочу покинуть этот корабль…

Добраться вплавь до берега?

Слишком далеко, не доплыть. Я тут же заполучу стрелу в спину. И потом, я не могу оставить императора. Мое место рядом с ним, я повсюду обязана за ним следовать.

Они наступают! Враг подходит все ближе, сколько уже наших людей погибло! Я боюсь, боюсь, я всего лишь маленькая японская девушка, которая только-только вступила в жизнь, я…

Кто-то окликнул меня по имени.