Язон четырех морей

– Если вы намекаете на дуэль, знайте…

– Да нет же! Черт возьми! Я не стал бы беспокоиться из-за дуэли. Бофор, без сомнения, лучший клинок Америки. Если я говорю, что ему грозит опасность, дело идет о настоящей опасности.

– Почему тогда не сказать ему самому?

– Потому что он не захочет меня слушать и потому что он не заплатит, узнав, от какой опасности он должен быть спасен. Тогда как вы, вы заплатите! Не так ли?

Марианна не ответила, онемев от изумления и возмущения. В то же время она ощутила странное облегчение. Франсис в его новом облике смущал ее. В нем появилось что-то, что не согласовывалось с его трудно постижимой натурой. Теперь же все стало на свои места. Он снова стал прежним, и только у него могла возникнуть мысль прийти к ней, чтобы получить деньги за спасение друга. Она не могла удержаться, чтобы не высказать ему это.

– Я считала, что он ваш друг! – с презрением бросила она. – Хотя для таких, как вы, дружба не имеет большого значения.

– Друг? Слишком сильно сказано. То, что ваше состояние уплыло в его руке, не способствовало установлению прочных связей. И времена сейчас слишком суровые, чтобы отдаваться чувствам. Итак, сколько вы дадите мне в обмен за то, что я знаю?

За непринужденностью слов проглядывала алчность. Марианна с гадливостью смотрела на этого молодого человека, высокого, бесспорно красивого, очень изящного в темно-зеленом бархатном фраке. Светлые волосы были причесаны на манер, как нельзя лучше подходивший к его почти безупречным чертам лица, а ухоженные руки отличались такой же красотой и белизной, как руки кардинала Сан Лоренцо. Его улыбка, несмотря на холодную безразличность взгляда серых глаз, была полна очарования. Однако душа, обитавшая в этом дворянине, представляла собой ледяное болото, где смешались отчаянный эгоизм, низость, жестокость и подлость. Душа, которую ее обладатель без колебаний продал бы за горсть золота… «И я любила его, – с отвращением подумала Марианна. – И на протяжении месяцев в нем воплощались для меня все герои романов, все рыцари Круглого стола! И тетушка Эллис видела в нем образец всех добродетелей! Какое разочарование!..»

Но прежде всего надо сохранить спокойствие, даже и особенно, если настоящий страх начал охватывать ее. Она теперь слишком хорошо знала Кранмера, чтобы удостовериться, что он никогда не грозит впустую. Его шантаж, конечно, основан на ужасной действительности, в которой Язон пострадает, если она не заплатит. А теперь, когда Франсис обнаружил ее любовь к Бофору, он так легко не отстанет. Чтобы помешать нервам выдать ее, Марианна оплела руки за спиной и сжала изо всех сил. И лицо ее было абсолютно безразличным, когда она спросила:

– А если я откажусь заплатить?

– Тогда мои тайны останутся при мне, но я не верю, что мы дойдем до этого, не правда ли? Скажем… двадцать пять тысяч ливров? Цена умеренная, мне кажется?

– Умеренная? Да вы действительно не от мира сего! За кого вы меня принимаете? За Французский банк?

– Не будьте мелочны, Марианна! Я ведь знаю, что вы заключили очень богатый брак и для вас такая сумма – пустяк! Впрочем, если бы я так не нуждался в деньгах, я мог бы быть более покладистым, но я должен покинуть Париж на рассвете. Итак, довольно уверток! Хотите ли вы, да или нет, узнать, что грозит Бофору? Клянусь вам, что, если вы не согласитесь, завтра в это время он будет мертв!

Дрожь ужаса пробежала по спине Марианны. Ей представился мир, в котором Язон не существует больше, и она поняла, что тогда уже ничто не помешает, не сможет помешать ей последовать за ним. Что значили деньги рядом с подобным несчастьем, деньги, бывшие для Кранмера высшим блаженством, а для Марианны меньше, чем ничем. После ее свадьбы действительно большие суммы переводились ей управляющим князя. Она с отвращением взглянула на англичанина.

– Подождите немного! Я пойду за деньгами.

Когда она направилась к двери, Кранмер нахмурил брови и протянул руку, словно пытаясь удержать ее. Тогда она адресовала ему холодную улыбку.

– Чего вы боитесь? Что я позову людей и вас схватят? В таком случае, мне кажется, ничто не сможет спасти Язона Бофора?

– Действительно, ничто! Идите же, я жду.

Марианна никогда не хранила деньги в своей комнате. Это входило в обязанности Жоливаля. Вделанный в одну из стен его комнаты железный шкаф всегда содержал достаточно большую сумму денег и драгоценности Марианны. Только Аркадиус и она знали о его существовании. Итак, Марианна направилась к его комнате, предварительно убедившись, что Франсис не следует за нею.