— Она убила моего друга.
Хелл мысленно содрогнулась, она поняла, что это связано с какой-то давней историей из жизни Алекс, и попробовала зайти с другой стороны:
— Наемница лишь оружие, неужели ты будешь уничтожать клинок, не покарав того, кто нанес им удар?
Демон смотрел на нее очень внимательно, словно рассматривал лицо сквозь нанесенный грим.
— Ты преследуешь меня с утра, есть хочешь? — Хелл отрицательно покачала головой, и он продолжил: — Ты слишком юная для наемницы Третьего круга, как твое имя?
— Хелл.
— Не ругайся так.
— Мое имя Хелл.
— Забавно, та, что умирает в петле, называла себя нормальным именем. Ты так беспокоишься о ней?
— Она еще жива?
Лорд Ксиай улыбнулся, девчонка определенно начинала ему нравиться.
— Ты хочешь получить ее живой? — Он внимательно следил за ее реакцией.
— Хочу.
— И поэтому ты преследовала меня и не попыталась убить?
— Я бы попыталась, а смысл?
— Смысл? — Он задумчиво посмотрел на ее обтянутую комбинезоном высокую грудь, и его интерес к ней усилился: грудь у наемницы… это было более чем странно. Обычно женщины-воины качали мышцы, доводя свою фигуру до подобия мужской, вынужденные голодания на заданиях и последующее отъедание в мирные времена приводили к тому, что груди у наемниц почти не было, у этой же размерчику позавидовали бы и самые дорогие шлюхи. И Ксиай продолжал ее осматривать — странное чувство вызвали тонкие длинные пальцы, скорее похожие на пальцы домашней девочки, чем воина. Если бы демон видел ее только сидящей, решил бы, что девчонка просто накрасилась как наемница и играет очень глупую роль, но двигалась она как воин, и это удивляло. Весьма и весьма удивляло.
— Что ты готова предложить мне в обмен на жизнь этой пленницы? — задумчиво спросил даркианец.
Хелл не сумела скрыть радости, и демон понял, что на подобное предложение девушка и надеялась.
— Требуй свою цену. — В ее голосе не было ликования, снова только настороженность.
Лорд Ксиай пристально смотрел на наемницу и пропустил момент, когда в него выстрелили, зато отреагировала она, резко ударив по его стулу так, что демон отлетел с траектории пули. Хелл поднялась и оторопело посмотрела на стрелявшего — это был тот, кто первым пытался преградить ей путь.
— Отойди от демона, дура, — беззлобно сказал мужчина в костюме солдата Эдхалора, — не знаю, чем он шантажирует тебя, если ты решила переодеться в наемницу, но ты мне потом только спасибо скажешь.
— Не скажет, — спокойно произнес даркианец, снимая капюшон.
Хелл знала, что будет дальше, она уже видела, как убивают жители Темной империи, и освежать воспоминания не хотела.
— Остановись, — девушка преградила путь демону, — он не знал, кто ты.
В баре началась паника, люди покидали зал через двери и через окна, зато солдаты этой планетки остались стоять, недвусмысленно положив руки на рукояти бластеров. Демон не смотрел на них, он величественно взирал на наемницу.
— Я готов назвать цену, — спокойно сказал он, — их жизни!
Хелл закусила губу и в сотый раз подумала, что она идиотка с тупыми принципами. Среди наемников не считалось нормой защищать членов своей команды, у нее же это было главным правилом. Но позволить убивать невинных тупых солдат, не додумавшихся смыться отсюда, она не собиралась.
— Я не могу распоряжаться их жизнями, я могу отдать тебе свою, — спокойно произнесла Хелл.
Хитро улыбнувшись, демон отрицательно покачал головой:
— Мне не нужна твоя жизнь, а вот твое тело мне нравится.
Его улыбка стала плотоядной, и это вывело из ступора солдат. Хелл едва успела упасть на пол и прикрыть даркианца, как их накрыло волной выстрелов. Она не сразу сообразила, что лучи бластеров и пули уходят куда-то вверх, а вот демон нагло прижимает ее к себе, и его рука движется ниже ее спины.
— Тахешесс! — вскрикнула наемница и вскочила.
Солдаты Эдхалора с удивлением смотрели на блестящую кромку силового полога, которая отделяла их от демона и девушки.
— Бегите, придурки, — закричала она, прекрасно понимая, что произойдет дальше.
Солдаты наконец тоже сообразили, с кем связались, и рванули прочь. Хелл с бессильной злостью смотрела, как стена настигает последних и растворяет их тела. Где-то в глубине сознания она порадовалась, что не ела весь день.