Хелл. Приключения наемницы

Даркианец откровенно захохотал. Блеск его белоснежных глаз стал еще сильнее.

— Это вы мне пытаетесь доказать, что слишком любите девочку и искренне заботитесь о ней?

— Можно и так сказать, — спокойно ответил учитель.

Смех даркианца прекратился столь же резко, как и начался. Ксиай произнес:

— Вы наемники! — Теперь в глазах даркианца полыхнул огонь. — И ее вы собираетесь использовать исключительно как эффективный инструмент для подчинения наиболее слабых планет и устранения тех, до кого не способны добраться сами. Так? Можете не отвечать, все понятно! Сайсиен, неужто вы думали, что вам позволят захватить власть или создать собственное государство? Хотя с другой стороны… неплохие шансы у вас есть, если потихоньку убирать наиболее яростных противников, а для этого нужны идеальные убийцы. Бедная девочка, она считала, что у нее имеется друг, но все продается и покупается, даже если и не деньги служат разменной монетой.

Сайсиен внимательно посмотрел на сложенные на столе руки, отвечать даркианцу он не хотел.

— При таком раскладе, — холодно произнес гость, — ей, наверное, лучше быть женой пустынного демона. Он, по крайней мере, если женился — значит, испытывает искреннюю симпатию.

Лорд Ксиай поднялся и направился к двери, для него разговор был закончен, а выбор он уже сделал — в пользу наименьшего зла для забавной наемницы.

— Она скорее убьет себя, чем останется с ним, — тихо произнес Кайл, — вы правы, лорд Ксиай, — у нас есть определенные планы на Хелл и еще на три команды наемников, и это нормально, если мы хотим выжить в этой вселенной, где правят великие империи. Несмотря на военную мощь, которой располагают Три Мира, сейчас мы существуем только потому, что нужны, но вы и сами понимаете, как призрачно наше положение. Я прошу вас о помощи…

Даркианец остановился, он и сам не мог понять, почему испытывает симпатию к этой девочке со стальными глазами, может, потому что он всегда был идеалистом? Возможно, и так, но именно поэтому он и не стал императором. Когда-то его тоже использовали, почему-то не хотелось, чтобы с ней случилось подобное. С другой стороны… возможно, эта странная наемница пригодится и ему. Ксиай развернулся, прошел к своему креслу, сел, пристально посмотрел на Сайсиена.

— Какие слова открывают доступ к ее подсознанию? — (Наставник дернулся, с удивлением посмотрел на даркианца.) — Брось, Сайсиен, ты не мог создать идеальное оружие, не позаботившись о контроле. Сейчас ее сознанием управляет пустынный демон Рисин, он силен, лично я бы не захотел с ним связываться, поэтому нам остается только подсознание. Какие слова, Сайсиен?

Кайл взглянул на друга, верилось с трудом, что Великий мог использовать ее доверие, с другой стороны, все разумно. Сайсиен обязан был контролировать обучаемых, значит, и механизм контроля имелся. Но Великий Учитель молчал.

— Сайсиен, — голос даркианца стал мягким, бархатным, — это единственный способ ее вытащить, иначе, боюсь, там приступят к процессу размножения, он сильнее намного.

— Вы не понимаете, лорд, это единственное, с помощью чего я могу ее контролировать, все остальные семь блоков она разрушила самостоятельно, даже не задумываясь. Этот блок дает приказ на уничтожение всего живого вокруг, полное уничтожение.

Даркианец смерил дасха презрительным взглядом. Да, он слышал, что Сайсиен оставил Хелл и еще три команды на дополнительное обучение вопреки всем правилам, но, видимо, причины у учителя были свои собственные. Мысленно Ксиай перенесся к сознанию Хелл, он понял, что времени осталось мало.

— Формула, Сайсиен, — встревоженно проговорил даркианец, — мне нужна формула. Иначе я убью тебя, никогда не любил подлость и подлецов.

Даркианец привык держать слово, но Сайсиен и сам понимал, что упираться глупо. Вспомнил девушку с глазами цвета стали, она действительно доверяла ему. Теперь этого не будет. Почему-то ему хотелось оставаться в ее глазах другом и учителем, ему нравились то восхищение и уважение, с которыми Зверек всегда смотрела на него. Но лучше так, чем потерять ее навсегда.

— «Пятое дерево от дороги, потом три шага направо и под кустом малины» — это единственное воспоминание из ее прошлой жизни, которое мне удалось услышать. Для нее любые воспоминания о прошлом — это табу, поэтому несложно было сделать ключом именно эту фразу, видимо, там, будучи ребенком, она прятала какое-то свое сокровище. Действуйте, Ксиай, уверен, что вы сможете справиться.