Мои дорогие мужчины

– Когда начнешь работать в том крысятнике, на тебя свалится тонна кирпичей, – заметил Филип.

– Если я должен стричься, пусть и все стригутся!

Кэм взглянул на недовольное лицо Сета.

– Ты думаешь, что в этом суть демократии? Чушь. Вернись с небес на землю, парень. Тебе десять лет.

– Кстати, тебе действительно не мешало бы постричься, – поворачивая на шоссе, ведущее к северу от Сент-Криса, Филип встретился взглядом с Кэмом в зеркале заднего вида, – у тебя волосы гораздо длиннее, чем у него.

– Заткнись, Фил! Этан, будь ты проклят, отодвинь свое сиденье!

В ответ на столь вежливую просьбу Этан вызывающе вытянул ноги и чуть-чуть откинул назад спинку своего кресла.

– Ненавижу торговый центр. Там полно народа. Кстати, Пит – парикмахер – все еще работает на Маркет-стрит.

– Да, и каждый, кто выходит от него, похож

на Бобра Работягу. – Кэм отчаянно лягнул переднее сиденье.

– Убери ноги с моей обивки, – предупредил Филип. – Или пойдешь в этот треклятый магазин пешком.

– Пусть он подвинется. Скажи ему.

– Раз уж мне не открутиться от ботинок, я сам их выберу, – заявил Сет. – Обещайте, что не будете вмешиваться.

– Если я плачу за ботинки, ты будешь носить то, что я скажу! И носить с удовольствием.

– Я сам могу купить эти вонючие ботинки. У меня есть двадцать долларов. Кэм коротко рассмеялся.

– Очнись, парень! В наше время за двадцатку нельзя купить даже приличные носки.

– Можно, если не гоняться за ярлыком какого-нибудь знаменитого модельера, – возразил Этан. – Это тебе не Париж.

– Ты уже лет десять не покупал приличную обувь, – отозвался Кэмерон. – И если ты немедленно не отодвинешь это сволочное сиденье, я…

– Заткнитесь! – взорвался Филип. – Немедленно заткнитесь, или – клянусь! – я съеду на обочину и столкну вас вашими проклятыми лбами. О Боже… – Он снял одну руку с руля и потер глаза. – Я говорю, как мама… Ладно, черт с вами. Убейте друг друга. Я вышвырну ваши трупы на стоянке торгового центра и сбегу в Мексику. Научусь плести коврики, буду продавать их на пляже в Косумеле и наконец-то обрету душевный покой. Я сменю имя на «Рауль», и никто никогда не узнает, что я был связан родством с бандой идиотов.

Сет почесал живот и повернулся к Кэму:

– Он всегда так выступает?

– Довольно часто. Правда, иногда он собирается стать Пьером и жить в парижской мансарде, но это то же самое.

– Фантастика! – прокомментировал Сет. Он достал из кармана пластинку жвачки, развернул и сунул в рот. Покупка новых башмаков превращалась в веселое приключение.

Сет остановил свой выбор на кроссовках, и братья скрепя сердце согласились. Очевидно, этим все и закончилось бы, но Кэм заметил, что джинсы Сета протерлись на заднице почти до дыр. Было решено, что, раз уж они здесь, вероятно, стоит купить мальчишке джинсы, а еще лучше – две пары.

Кэм не сомневался, что, если бы Сет не ворчал так занудно, примеряя джинсы, он не почувствовал бы себя просто обязанным заставить парня перемерить еще кучу рубашек, шорт и ветровок. И каким-то образом получилось так, что – кроме всего прочего – они вышли из торгового центра с тремя бейсбольными кепками, фуфайкой с символикой бейсбольной команды и светящейся в темноте пластмассовой летающей тарелкой. Но когда Кэм пытался вспомнить, где именно совершил ошибку, все сливалось в круговорот бесконечных вешалок, гомон недовольных голосов и жужжание кассовых аппаратов.

Как только джип остановился перед домом, псы восторженно бросились встречать хозяев.

Это было бы очень мило, если бы оба не воняли дохлой рыбой.

Изрыгая угрозы и проклятья, мужчины скрылись в доме, захлопнув дверь перед носом оскорбленных в самых лучших чувствах собак.

Затрезвонил телефон.

– Кто-нибудь, возьмите трубку, – взмолился Кэм. – Сет, отнеси свой хлам наверх, а потом искупай этих вонючих псов.

– Обоих? – Предложение Кэма привело Сета в восторг, но он счел своим долгом поворчать. – И почему это должен делать я?

– Потому что я так сказал, – Кэма самого затошнило от убогости этого категоричного ответа. – Шланг за домом. Господи, как я хочу пива!

Но поскольку не было сил даже дойти до кухни, он упал в ближайшее кресло и уставился в пустоту остекленевшим взглядом. Если еще когда-нибудь ему придется ехать в торговый центр, то уж лучше он пустит себе пулю в лоб и покончит с этим.