Мои дорогие мужчины

– Мы ничего не делали! – с вызовом сказал мальчик. У него не хватало переднего зуба и легкое пришепетывание несколько подпортило общее впечатление.

– Я вижу. Хотите подзаработать? Мальчик скосил глаза на младшего, потом на Сета, затем осторожно взглянул на Кэма.

– Почему бы и нет?

– У тебя имя есть?

– Конечно. Я – Дэнни. А это мой младший брат Билл. Мне на прошлой неделе исполнилось одиннадцать, а ему – только девять.

– Через полгода будет десять, – заявил Билл и ткнул брата локтем под ребра.

– Он еще ходит в начальную школу, – насмешливо добавил Дэнни, переглянувшись с Сетом. – Малыш!

– Я не малыш!

Поскольку Билл уже поднял кулак, Кэм перехватил его руку, легко сжал бицепс.

– Довольно крепкий.

– Я очень сильный, – сообщил ему Билл с ангельской улыбкой.

– Проверим. Видите эту кучу хлама? Старая дранка, толь, мусор… А вон там мусорный бак. Хлам отправляется в мусорный бак – и вы получаете пять баксов.

– Каждый? – хитро прищурился Дэнни.

– Не смеши меня, парень! Но вы получите два доллара премии, если мне не придется постоянно выходить сюда и разнимать драки. – Кэм указал пальцем на Сета. – Он – главный.

Как только Кэм оставил их одних, Дэнни повернулся к Сету. Оба прищурились и молча смерили друг друга взглядами.

– Я видел, как ты вмазал Роберту. Сет слегка перенес центр тяжести и встал поудобнее. Он был готов к драке и с двумя противниками.

– Ну и что?

– Здорово было, – только и сказал Дэнни и начал подбирать доски.

Билл радостно улыбнулся Сету.

– Роберт просто жирная задница. Дэнни сказал, что, когда ты ему вмазал, из него кровь хлестала и хлестала.

Сет чувствовал, что улыбается в ответ.

– Как из резаной свиньи.

– Здорово! – восхищенно воскликнул Билл. – На эти деньги мы сможем купить мороженое у Кроуфорда.

– Конечно, сможем. – Сет начал собирать мусор, и Билл бодро последовал его примеру.

Анна чувствовала, что день предстоит не из лучших. Утро началось с того, что она порвала колготки – к счастью, до того, как вышла из дома. У нее кончились хлеб и йогурт, а если уж честно, кончилось почти все, потому что она слишком много времени проводила с Кэмом или в мыслях о нем и забывала зайти в магазин.

Отправляя письмо дедушке с бабушкой, Анна сломала ноготь о почтовый ящик, а когда в половине девятого вошла в свой кабинет, телефон уже разрывался и какая-то истеричка на другом конце провода хотела знать, почему до сих пор не получила свою страховую медицинскую карточку.

Анна успокоила женщину, уверила, что лично займется этим делом. Затем телефонистка соединила ее с каким-то старым занудой, заявившим, что его соседи жестоко обращаются со своими отпрысками: позволяют им каждый вечер смотреть телевизор.

– Телевидение, – втолковывал Анне старик, – орудие коммунистов. Только секс и убийства, секс и убийства! А в мультипликации содержатся сигналы, действующие на подсознание. Я все об этом знаю.

– Мистер Бигби, я непременно займусь этим, – пообещала Анна и открыла верхний ящик стола, где хранила аспирин.

– Не забудьте. Я уже обращался в полицию, но полицейские не желают ничего делать. Эти дети обречены. Их необходимо срочно перепрограммировать.

– Спасибо, что привлекли к этому наше внимание.

– Я только выполняю свой долг американца.

– Еще бы! – пробормотала Анна, но после того, как повесила трубку.

В два часа дня ей предстояло выступать в суде по семейным делам, и она включила компьютер, чтобы просмотреть свои отчеты и заметки. Когда на экране вспыхнуло сообщение о том, что программа не работает, Анна даже не завизжала, хотя была главным свидетелем по делу. Она просто откинулась на спинку стула, закрыла глаза и смирилась с превратностями судьбы.

Дело Хиггинсов появилось на ее столе около года назад. Трое детей: восьми, шести и четырех лет. Все подвергались физическому и эмоциональному насилию. Их двадцатипятилетняя мать являла собой типичный пример забитой жены. За последние годы она бессчетное число раз уходила от мужа, но всегда возвращалась.

Полгода назад Анна с трудом убедила ее переселиться с детьми в приют. Через тридцать шесть часов женщина передумала. Анна жалела ее, но благополучие детей – прежде всего.