Легенда о трех мартышках

Я, трясясь от ужаса, побежала через весь дом, влетела в чулан и увидела садовника, лежавшего на софе с разинутым ртом и раскинутыми руками.

– Ваня! – кинулась к мужу Ирка. – Родной! Любимый! Солнце! Очнись! Врача! «Скорую!» Убили-и! Лежал в отраве! Здесь до сих пор от яда туман! Ой! Горе-горе! Как жить буду! Иванушка, родименький!

Садовник сел, открыл глаза и недовольно спросил:

– Че?

Ирка всплеснула руками.

– Ты жив?

– Ваще-то помирать не собираюсь, – зевнул Иван, потом со вкусом чихнул и спросил: – Фу, чем тут несет? Опять у тебя котлеты сгорели? Простите, Дарь Иванна, вас не заметил, извиняйте, закемарил с устатку! Уж не злитесь! Ну и вонища! Ирк, ты никак солянку на ужин гоношишь? Она у тебя отрава!

Домработница стукнула благоверного по затылку.

– Чтоб тебя разорвало! – с чувством произнесла она. – Нервничай тут из-за него!

– Че это с ней? – растерянно поинтересовался Ваня, наблюдая, как жена, красная от гнева, убегает прочь.

– Домой лучше не приходи, – усмехнулась я, Иван выпучил глаза. – Женщины непредсказуемы, – развеселилась я, – оплакивают супруга в голос, а когда он оживает, злятся. Загадочные создания. Ты как себя чувствуешь?

– Отлично, – пожал плечами Иван, – только жрать очень хочу. Извините, конечно, за откровенность.

– Иди к холодильнику, – распорядилась я и поспешила к себе на второй этаж.

Слава богу, с «крысой» разобрались, Чемп жив, Иван даже не заметил газовой атаки, истребители грызунов заработали денег, все довольны, кроме Ирки, которая чистит дом. Пойду позвоню Антону Войцеховскому, пусть он добудет мне информацию о всех членах семьи Стефановых. Вполне вероятно, что Юрий жив, может, он поддерживает связь с Анной Корольковой?

Глава 29

Из сна меня вырвал резкий звонок мобильного. Я нашарила рукой телефон и, с трудом приоткрыв один глаз, пробормотала:

– Алло.

– Эй, ты спишь? – удивился Антон.

– Который час? – спросила я.

– Полпервого, – радостно воскликнул приятель.

– Утра? – поразилась я.

– Вообще-то, для большинства народа уже день в разгаре, – с явной завистью сказал Войцеховский, – многие уже пообедали! Хорошо вам, мадам, под теплым одеялом. На улице жесть с дождем! На дворе январь, а мороза нет.

– Узнал что-нибудь о Стефановых? – перебила я Антона, вспомнив, о чем просила его вчера. – Говори по делу! Кстати, я редко встаю поздно, как правило, в районе десяти уже пью кофе!

– Никому не говори о своем графике, – перебил меня Антон, – мы, простые людишки, вскакиваем в шесть, около семи, шатаясь от недосыпа, вваливаемся в метро, а без пятнадцати девять устраиваемся за столом в тухлой конторе. Тот, кто в десять сползает в халате на кухню и наслаждается ароматным кофе, мой классовый враг!

– Может, кто-то тебя и пожалеет, но мне точно известно, что ты ездишь на службу не каждый день и к подземке не приближаешься, – отбила я подачу, – разъезжаешь в личном автомобиле.

– Значит, Стефанов, – живо сменил тему информатор. – Андрей Григорьевич – выбился из рабочих в замдиректора завода. Такой путь без стрессов не совершить, но у фигуранта, очевидно, было ослиное здоровье. Естественно, карьера Стефанова развивалась постепенно. Сначала он работал в цеху, потом его, как перспективного, не пьющего мужчину, решили повысить и отправили на учебу. Андрей получил высшее образование, долго работал на разных заводах и в конце концов вернулся на родное предприятие имени Байкова, но уже в роли замдиректора. Наверное, его хотели сделать директором завода, настоящий был уже в преклонных летах и часто болел. Но судьба распорядилась иначе, Стефанов внезапно умер, ему повезло, скончался в одночасье, хлоп и нету.

– Ослиным бывает упрямство, а не здоровье, – поправила я Антона. – И в чем, по-твоему, заключалось везение Стефанова? В его смерти?

Войцеховский хмыкнул:

– Андрей Григорьевич убрался на тот свет от инсульта.

– Огромное счастье! – не удержалась я от сарказма.

– Да, – совершенно серьезно заявил приятель, – у меня отец тоже заработал удар. Десять лет потом камнем в кровати лежал, только глазами шевелил, а Стефанова болезнь сразу убила.

– Может, ты и прав, – пробормотала я.

– Леонид Стефанов, старший сын, пережил отца на пару месяцев и умер во время приступа эпилепсии. Женат не был, детей не имел.

– Ричарду Львиные ноги не повезло, – вздохнула я.

– Кому? – изумился Антон.