Легенда о трех мартышках

Как-то раз Королькова вместе с директрисой музея поехала в Чехословакию, женщины благополучно добрались до границы, но дальше их не пустили. В паспорте у начальницы музея нашли какую-то неточность, и Анне с Нинель Стефановной пришлось возвращаться в Москву, так и не попав в Прагу.

Мобильных телефонов тогда не было, автомат на вокзале не работал, и Аня не смогла предупредить Игоря о неожиданном возвращении. Она добралась до своей квартиры поздним вечером, открыла дверь и замерла.

В небольшой прихожей на крючке висело женское пальто, а на полу стояли симпатичные ботиночки, отороченные мехом, размера тридцать шестого. Аню охватила бешеная ревность. Если бы из комнаты доносился веселый смех, звон бокалов и гул голосов, у нее не возникло бы нехороших подозрений, но в доме царила тишина. Очевидно, Игорь, предполагая, что жена сейчас гуляет по Праге, привел домой постороннюю бабу!

Аня пнула дверь в комнату и увидела совершенно одетого Игоря и симпатичную шатенку в наглухо застегнутом шерстяном платье. Они сидели у письменного стола, просматривая какие-то бумаги. Ни бутылки вина, ни конфет, ни тихой музыки, ни полумрака, ни разобранного дивана, короче, ничего, говорившего о тайном свидании, Анна не заметила, но сдержать ярость ей удалось с огромным трудом.

– Добрый вечер, – процедила она.

– Анечка, – воскликнул муж, быстрым движением захлопывая папку, – но ты же должна быть в Праге!

– Угу, – буркнула она и, намеренно не глядя на шатенку, убежала на кухню.

Через минуту там появился Игорь.

– Котик, это не то, что ты подумала, – забубнил он.

– Откуда ты знаешь, о чем я подумала? – спросила Аня.

– Ну я сам бы подумал подобное, если, внезапно вернувшись из командировки…

– Мы слишком часто повторяем глагол «подумал», – огрызнулась Аня, – лучше говорить о том, что мы видим! Я видела молодую женщину в своей квартире, а еще я видела часы, которые показывают почти полночь, я видела собственного мужа, который, вовсе не тоскуя по любимой жене, сидел рядом с незнакомкой! Вот!

– Глупость получилась, – замямлил Игорь.

И тут в дверь позвонили.

– У тебя намечается вечеринка? – язвительно осведомилась Аня.

– Я открою! – крикнула шатенка.

– Она чувствует себя хозяйкой в нашей квартире? – возмутилась Анна. – Может, мне лучше уйти? Не мешать вашему счастью?

– Сейчас все объясню, – засуетился Игорь, но закончить фразу не успел.

Из коридора послышался шепот, и в кухню влетел юноша.

– Меня зовут Юра, – быстро сказал он и втащил в кухню шатенку, – а это моя жена, Светлана. Имя у нее обычное, зато фамилия запоминающаяся – Барабас. Карабас-Барабас! Ха! Не ревнуй Гарика!

– Юра! – предостерегающе сказал Игорь.

– Давно предупреждал, что ее надо ввести в курс дела, – отмахнулся говорливый парень.

– У Ани доверительные отношения с Фасей, – непонятно зачем заявил Игорь.

– У нас тоже, – заржал гость.

– Ребята, перестаньте, – сказала Светлана, – теперь спорить не о чем. Аня здесь, вам придется все ей объяснить!

Игорь опустил глаза, Юра тоже, а Света посмотрела на Аню и заявила:

– Вообще-то мы с тобой близкие родственники! Можно сказать, одна семья.

– Правда? – вздернула та брови. – По какой линии? Сосед твоей прабабушки один раз поздоровался с приятелем моего прадедушки? Отсюда корни растут?

Светлана засмеялась.

– Забавная присказка, но в нашем случае связь более тесная, мы снохи.

– Кто? – с изумлением спросила Аня.

Барабас посмотрела на мужа, тот кивнул.

– Верно. Я и Игорь сводные братья, у нас одна мать, Афанасия Константиновна, а отцы разные, но мы внешне очень похожи, прямо близнецы. Вот только у меня над губой родинка, а у Гарика ее нет.

Глава 32

Аня опустилась на стул.

– У вас нет ничего общего, – протянула она, – разве что разрез глаз!

Парни переглянулись.

– Кто начнет? – Потер руки Юра.

– Ты, – непривычно тихо ответил Игорь.

– Тогда пошли в комнату, – приказал Юрий.

Спать в ту ночь молодые люди так и не легли, а у Ани после услышанного пропал еще и аппетит, настолько шокирующими оказались семейные тайны.

Юра еще в детстве понял, что отец его не любит. Мальчик был неусидчив, в школе на уроках вертелся юлой, плохо усваивал материал и получал одни двойки. Андрей Григорьевич злился на сына и часто хватался за ремень. Стефанов полагал, что детей следует воспитывать жестко, поэтому с тела Юрия не сходили синяки. Мать, Алевтина Глебовна, обожала мужа и боялась ему перечить, но когда супруг, в очередной раз отдубасив мальчика, уезжал по делам, она пыталась утешить Юру, подсовывала ему конфеты и говорила: