– Эй, погодите, – отмерла я, – вы сказали, Фася знала, кто мои родители?
– Да, – кивнула Аня.
– Но кто мог рассказать ей правду об этом? Только вы! Значит, вы врете о том, что не встречались!
Королькова поморщилась.
– Грубое заявление, но простительное, учитывая ваше нервное напряжение. Девочка, Афанасия была очень умной, к тому же профессионально играла в карты, а профессия врача приучила ее не теряться в нестандартных ситуациях. Да, мы виделись, но это произошло в сумасшедшем доме и было спектаклем, поставленным по сценарию следователя Панина. Успокойся, сейчас все объясню.
Жизнь в психиатрической клинике подчинялась жесткому, никогда не нарушаемому распорядку. Но как-то раз Аню совершенно неожиданно отвели в комнату в административном корпусе. Когда Королькова переступила порог, в помещении уже находились Афанасия Константиновна и маленькая девочка по виду лет трех. Свекровь постарела, но выглядела бодро.
– Здравствуй, Анечка, – ласково сказала она.
Невестка застыла на месте, не понимая, чем ей грозит этот визит.
– Это Дашенька, – продолжала Фася, – твоя доченька, мне разрешили ее воспитывать, более того, у нее в метрике нет имен настоящих родителей. Понимаешь?
Анна стояла как истукан, пройдя следственный изолятор, она великолепно знала о прослушках, поэтому никак не реагировала на щебет свекрови.
– Тяжело поднимать ребенка, – нервно сказала Афанасия. – Дашу надо одевать, кормить, у меня с возрастом зрение падает, скоро не смогу стоять у зубоврачебного кресла. Миша перенес несколько инфарктов, боюсь, ему недолго жить осталось. Мы с Дашенькой можем стать нищими. Вот я и решилась на отчаянный шаг: пришла сюда тайком, заплатила за наше с тобой незаконное свидание, чтобы попросить: скажи мне, где спрятаны раритеты? Ради Дашеньки, открой секрет!
Продолжая упрашивать невестку, свекровь одной рукой чуть приподняла свою блузу, и Аня увидела черную нашлепку и пару проводков. Королькова кивнула, Афанасия продолжала уговоры. И тут Аня протянула руку.
– Ты хочешь обнять дочку? – тут же спросила Фася. – Ну, конечно, не стесняйся.
Но Королькова не стала прижимать к себе ребенка, она провела пальцем по родинке, которая была над верхней губой малютки, а потом указала на ее подбородок с ямочкой.
– Дашенька очень похожа на маму и папу, – тут же заявила свекровь. – Но и от нас много взяла. Родинка, как у дедушки, только ему ее давно убрали, и подбородок его, ямочка-то по наследству переходит. Ты не волнуйся, я ей отметину над ротиком потом уберу, но на операцию тоже нужны деньги.
Афанасия снова принялась исполнять написанную Паниным роль, Анна испытала невероятное облегчение. Дедушка – отчим Игоря, он никак не мог передать внучке никаких своих особенностей. Да и не было у него никаких родинок. А вот у Юрия была. Фася давно поняла истину, она не знала, каким образом дочь Светы попала в руки Ани, не владела информацией о том, куда подевался ребенок Игоря, но то, что Дашин отец не Гарик, а Юра, из-за отметины сообразила сразу. А может, Михаил, благодаря своим связям, узнал про мертвую девочку, которая появилась у Барабас? Мы никогда не выясним все детали, но главное известно: бабушка знала, чей ребенок у нее в руках, и изо всех сил пыталась скрыть от внучки правду о ее происхождении. И слава богу, Панин не обратил внимания на слова Афанасии про «родинку дедушки», не вспомнил, что Михаил Игорю не родной по крови.
– Теперь понятно, почему у бабули не было никаких фотографий моих родителей, – прошептала я.
Анна кивнула.
– И она удалила с твоего лица родинку!
Я пощупала кожу над верхней губой.
– Даже следа не осталось! Кажется, мне было лет шесть, когда бабушка отвела меня в клинику. Операцию сделали до моего поступления в первый класс, в школу я пришла без родинки.
– Я неоднократно говорила, Афанасия Константиновна была очень умна, – повторила Анна.
– И вы не поддерживали с ней отношений после того, как вышли из больницы?
– Нет! – сухо ответила Анна.
– Но почему вы сбежали от Марины? Где живете сейчас?
Королькова откашлялась.
– Марина! Вот уж наградил меня Господь дочерью! Она запойная пьяница, потеряла все чувства, кроме одного: любви к бутылке. Я ей мешала, запрещала наливаться водкой, уговаривала лечиться у нарколога… И в один день она меня задумала убить, толкнула под автобус, но Господь спас! Как я могла вернуться домой? После операции была слаба, некоторое время передвигалась на костылях, а дочь физически здоровый человек, придушит мать подушкой – и мне каюк.