Черная вода

«Привет, Тува, — передал он, — Рад снова слышать тебя!»

«Я тоже, — ответила он. — Ты не представляешь себе, как мы рады получить от тебя известие! Эллен готова просто взорваться от радости».

«Передай ей привет. Тува, ты можешь связаться с Широй и передать ей, чтобы она привела себя в боевую готовность?»

Тува задумалась.

«Уже пора?» — с настороженной серьезностью спросила она.

«Я надеюсь. Попроси ее, чтобы она держалась поблизости, но не подвергала себя опасности. Она должна быть готова к тому, что в ее распоряжении будут считанные секунды. К сожалению, Тан-гилю придется самому открыть кувшин, ведь всякий, кто прикоснется к кувшину, превратится в ничто. И Шира должна будет обрызгать его ясной водой до того, как он успеет хлебнуть из кувшина. Ни одна капля черной воды не должна просочиться наружу!»

«Я поняла. Работа предстоит тонкая!»

Заметив, что Тенгель Злой снова подозрительно смотрит на него, Натаниель тут же прекратил «беседу».

Тейносуке. Японский отец Тан-гиля…

Натаниель попытался припомнить все, что знал о нем. Рассказ Тувы, рассказ Руне, свои собственные знания.

После этого он собирался проделать то же самое с историей жизни его матери — шаманки.

Солнце уже село. Горный склон около ледника покрывали голубоватые тени.

Настроение у него совсем упало. Никогда он не чувствовал себя таким одиноким!

Тело у него болело, поэтому он не обращал внимания на тупую боль в руке. Но теперь он заметил, что уже давно держит себя за руку.

Взглянув на больное место, он ужаснулся, увидев страшную опухоль. Что бы это могло быть?…

Ползучие твари! Он заметил еще тогда, что его укусил кто-то из них. Укус был болезненным, но тогда у него не было времени задумываться над этим.

Может быть, теперь уже поздно что-либо предпринимать? Уж очень жуткой была опухоль. Он мог получить смертельное отравление. Никто не знал, что за зверье на него напало.

Но что можно сделать? У него нет при себе никаких медикаментов.

Одна из собак посмотрела на него и заметила его страдания и беспомощность. И тут же неслышно подбежала к нему.

Сев перед ним, собака принялась вылизывать его рану.

«Господи, — с безнадежным весельем подумал Натаниель. — Не ядовит ли язык этого адского пса?»

А пес продолжал вылизывать его рану своим шершавым, влажным языком. Глаза Натаниеля были полны слез, он едва сдерживал плач.

— Спасибо, — прошептал он, — Спасибо, друг! Ты не представляешь себе, что означает твоя забота для одинокого человека!

Тенгель Злой прокомментировал эту сцену в издевательских, презрительных выражениях, на что Натаниель не стал отвечать.

Натаниелю ужасно хотелось прижаться к длинношерстному боку адского пса и немного погреться.

Если только этот пес мог согреть его! Ведь язык, которым он вылизывал его рану, был ледяным. Но ничто никогда не согревало его так!

13

Натаниель давно уже слышал низкие, приглушенные, вибрирующие звуки, исходящие от земли. Подобно Хейке, он улавливал в них близость смерти.

«Я знаю, что ты здесь, Смерть, — думал он. — И что ты пришла за мной. Но дай мне пожить еще несколько минут! Дай мне выполнить мою задачу, насколько это позволяют мне мои способности. После этого ты можешь забрать меня с собой».

Эллен! Душа его наполнилась глубокой скорбью. Как хотелось ему теперь покинуть это жуткое место и отправиться к Эллен, чтобы снова прикоснуться к ней, сказать ей все то, что он никогда не осмеливался ей говорить.

Но это невозможно. Ведь для того, чтобы она и все остальные могли жить дальше в чистом и прекрасном мире, он должен сражаться с чудовищем до последней капли крови.

Силы его катастрофически быстро убывали. Адский пес вернулся на свое место, рана на руке уже не так болела. Но ужасающий удар, который Тенгель Злой нанес Натаниелю, а также ядовитые испарения разрушили его организм.

Только душа его оставалась нетронутой. И именно силами своей души он должен вести последнюю в своей жизни борьбу.

Он снова мысленно вернулся к Тейносуке… Тува рассказала ему: в одном их своих превращений она была маленькою японкой. Сестрой матери Тейносуке.

Его мать с плачем рассказывала, что он перебрался в страну его отца, в бескрайние степи, после того, как сделал ребенка одной девушке из дворца японского императора.