Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.)

— Он-то простил, — кивнула Кэлен. — Но я не простила. Хотя я понимаю, что она делала то, чему ее обучили, и выполняла приказ, а ее дух помог и мне, и Ричарду, хотя я ценю те жертвы, которые она принесла ради нас, но в душе я не могу простить ей те страдания, которые она причинила моему возлюбленному.

Кара посмотрела Кэлен в глаза долгим и пристальным взглядом.

— Понимаю. Если бы ты причинила боль магистру Ралу, я бы тебе тоже этого никогда не простила. И не помиловала бы.

Кэлен твердо выдержала взгляд морд-сит.

— Я могу сказать тебе то же самое. И между прочим, для морд-сит нет смерти хуже, чем от руки Исповедницы.

Кара медленно растянула губы в улыбке.

— Мне об этом уже говорили.

— К счастью, мы с тобой на одной стороне. Как я уже сказала, есть вещи, которые я не могу и не хочу прощать. Я люблю Ричарда больше жизни.

— Любая морд-сит знает, что самую сильную боль могут причинить лишь те, кого мы больше всех любим.

— Ричарду не стоит бояться такой боли.

Кара задумалась, подбирая слова.

— Это Даркену Ралу не нужно было бояться такой боли. Он никогда не любил ни одной женщины. А магистр Рал любит. Я давно заметила, что там, где замешана любовь, все может измениться в любую минуту.

Теперь стало ясно, к чему она клонит.

— Кара, я точно так же, как ты, не могу причинить Ричарду боль. Я скорее умру. Я люблю его.

— Я тоже, — кивнула Кара. — Не так, как ты, но не менее сильно. Магистр Рал освободил нас. На его месте любой другой предал бы смерти всех морд-сит, а он вместо этого предоставил нам возможность жить так, как нам хочется.

Кара переступила с ноги на ногу. Взгляд ее потеплел.

— Быть может, Ричард — единственный из людей, кто понял то, о чем говорят добрые духи: человек не в состоянии полюбить по-настоящему, пока не простит другим самое тяжкое зло, которое они причинили ему.

Кэлен почувствовала, что щеки у нее пылают. Она и не думала, что морд-сит так глубоко способны проникнуть в суть сострадания.

— Денна была твоей подругой? — Кара кивнула. — И сердце твое простило Ричарду, что он убил ее?

— Да, но это другое дело, — ответила Кара. — Я понимаю, какие чувства у тебя вызывает Денна, и не могу тебя винить. На твоем месте я чувствовала бы то же самое.

Кэлен уставилась в пространство.

— Когда я сказала Денне — то есть ее духу, — что не могу ее простить, она ответила, что все понимает, и единственное прощение, которое ей было нужно, ей уже было даровано. Она сказала мне, что любила Ричарда и что даже в смерти продолжает его любить. — Так же как когда-то Ричард сумел разглядеть в Кэлен за ее магией Исповедницы просто женщину, точно так же за устрашающей оболочкой морд-сит он увидел в Денне личность. Кэлен прекрасно понимала, что почувствовала Денна, когда кто-то наконец сумел увидеть ее истинную сущность. — Возможно, единственное, что имеет значение в жизни, — это получить прощение от тех, кого любишь. Только это может излечить твою душу и сердце. — Кэлен смотрела на свой палец, обводя им резьбу, украшающую крышку стола. — Но я никогда не смогу простить тех, кто причинил страдания Ричарду.

— А меня ты простила?

— За что? — изумленно вскинула глаза Кэлен.

Кара стиснула эйджил. Кэлен знала, что морд-сит больно держать эйджил в руке — этим они отчасти расплачивались за боль, которую причиняли другим.

— За то, что я морд-сит.

— А почему я должна тебя за это прощать?

Кара отвела взгляд:

— Потому что, если бы Даркен Рал приказал мне, а не Денне, захватить Ричарда, я была бы не менее беспощадна. И Бердина тоже, и Райна. И все остальные.

— Я ведь уже говорила тебе, что духи разграничивают то, что могло произойти, и то, что случилось на самом деле. Так и я. Нельзя винить тебя в том, что с тобой сделали другие, как и меня в том, что я родилась Исповедницей, а Ричарда — в том, что этот убийца Даркен Рал зачал его.

Кара по-прежнему не поднимала глаз.

— Но будешь ли ты когда-нибудь действительно нам доверять?

— Вы уже сполна доказали свою верность и Ричарду, и мне. Ты не Денна и не отвечаешь за ее поступки. — Кэлен пальцем стерла запекшуюся кровь со щеки Кары. — Кара, если бы я не доверяла тебе, вам всем, то разве позволила бы Бердине с Райной, двум морд-сит, остаться сейчас с Ричардом?