Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.)

По щекам Кэлен струились слезы.

—  Я пройду по нему.

— Благодарю, дитя. Есть еще одно, что я должен тебе сообщить. В нашем мире, где теперь обитают души тех, кто покинул ваш мир, есть существующие в Свете с Создателем, и те, кто навсегда укрыт от его сияния тенью Владетеля.

— Вы хотите сказать, что есть злые и добрые духи?

— Это упрощение, которое весьма далеко от истины, но это ближе всего к ней, насколько это возможно для твоего понимания. В нашем мире все находится в равновесии. Ветры должны позволить всем прочертить путь.

— Вы можете сказать мне, каким образом магия была украдена у ветров?

— Путь был — предательство.

— Предательство? Кто же был предан?

— Владетель.

Кэлен сидела, как пораженная громом. Она сразу вспомнила о сестре Тьмы, которая была в Эйдиндриле: сестра Амелия. Наверняка это она.

—  Сестра Тьмы предала своего хозяина?

— Путь этой души в Храм Ветров должен был лежать через зал Предателя. Это единственный путь. Так было сделано в качестве предосторожности. Чтобы пройти через зал Предателя, человек должен предать полностью и окончательно то, во что он верит. Сноходец нашел пророчество, которое мог использовать, чтобы нанести поражение своему противнику, но, чтобы зажечь этот пожар, он нуждался в магии ветров. Сноходец придумал способ заставить эту душу предать ее хозяина, Владетеля, и при этом выполнить его поручение. Он взял на себя роль ее хозяина в этом мире и, используя двойную зависимость, заставил ее предать основного хозяина. Она обрела способность пройти Зал Предателя, но остаться верной сноходцу. Таким образом сноходец нарушил защиту и получил то, что хотел. Те, кто послал храм в мир духов, однако, учитывали возможность непредвиденных обстоятельств. Красная луна была знаком того, что их план приведен в действие.

Слово «предательство» невыразимой тяжестью легло на сердце Кэлен.

— А мы должны вступить в ветры таким же путем?

Дух помолчал, словно взвешивал ее душу.

—  После того как Храм Ветров осквернен, этот путь закрыт, и должен использоваться другой. Но это не твоя забота; ветры будут диктовать требования с учетом соблюдения равновесия. Пять духов, которые охраняют ветры, укажут путь.

— Почтенный дедушка, как место может диктовать какие-то требования? По вашим словам получается так, будто ветры — живые.

— Я больше не существую в мире жизни, но все же, когда меня вызывают, могу передавать указания через завесу.

У Кэлен кружилась голова от бесплодных попыток понять. Как жаль, что рядом нет Ричарда. Он бы задал правильные вопросы. Она боялась упустить что-нибудь важное.

— Но, почтенный дедушка, вы можете делать это, потому что вы — дух. Вы жили однажды. У вас есть душа.

Дух начал исчезать.

— Граница, завеса, была повреждена. Я не могу оставаться больше. Скрины, стражи границы между мирами, тянут меня назад. Из-за осквернения ветров равновесие было нарушено, и мы не можем явиться на сборище, пока оно не восстановлено. —Дух исчез, но Кэлен крикнула в пустоту:

— Дедушка, я должна узнать больше! Действительно ли чума связана с магией?

Издалека донесся голос:

—  Магия ветров могущественна. Чтобы ее использовать полностью, требуются обширные знания. Молния, выпущенная волшебником, несет в себе магию, но в огне, который разгорелся после ее удара в сухое дерево, нет никакой магии. Чума была начата магией, но теперь это просто чума, как бывало и раньше, — и все же порожденная магией.

— Чума свирепствует в Эйдиндриле и здесь. Она останется здесь?

—  Нет.

Джегань не понимал, что творит. Чума могла убить его с такой же легкостью, как всех остальных.

— Она уже началась в других местах?

Сияние духа угасало, как свет лампы, в которой кончилось масло.

— Да, —прошелестел едва слышный шепот.

А они надеялись, что сумеют ограничить чуму Эйдиндрилом. Пустые надежды! Все Срединные Земли, весь Новый мир будет охвачен пожаром, зажженным от той искорки магии из Храма Ветров.

Вдалеке, в подземном мире, Кэлен услышала мягкое эхо смеха другого духа. От злорадного хихиканья у нее по коже пробежал мороз.