Четвертое Правило Волшебника, или Храм Ветров (др. изд.)

Передние ножки стула стукнули об пол.

— Итак, блудная Мать-Исповедница наконец-то вернулась.

Кэлен спрыгнула на пол и, покачнувшись, едва не упала. Перед глазами у нее все кружилось.

— Кара, что ты здесь делаешь?

Кара взяла Кэлен под руку.

— Ты лучше сядь, пока не придешь в себя.

— Все в порядке. — Кэлен оглянулась через плечо. — Спасибо, сильфида.

— Вы желаете путешествовать? — Жутковатый голос сильфиды отразился от стен.

— Нет, я уже достаточно путешествовала. Я останусь.

— Когда вы пожелаете путешествовать, позовите меня, и мы отправимся. Вы останетесь довольны.

— Не уверена, — пробормотала Кэлен. Сильфида опустилась в колодец и, казалось, растаяла в жидкой ртути.

— Она ужасно общительная, — заметила Кара. — Она и меня пригласила путешествовать, а потом сказала, что у меня нет требуемой магии. Она то и дело вылезает оттуда и смотрит на меня со своей жуткой улыбкой.

— Кара, что ты здесь делаешь?

Кара посмотрела на Кэлен странным взглядом и покачала головой.

— Когда магистр Рал прочел твое письмо, ему потребовалось немного времени, чтобы вычислить, что ты задумала. Бердина рассказала ему, как ты привела нас сюда искать тот отчет о процессе. Он спросил у сильфиды, но она не сказала ему, куда тебя отвезла. Магистр Рал решил, что, раз сильфида не спит, как он думал, небезопасно оставлять ее в одиночестве. Он сказал, что другие люди вроде сестры Тьмы и Марлина могут попытаться проникнуть сюда с ее помощью.

Кэлен об этом не подумала. Сильфида — всего лишь устройство, и ей все равно, кого возить, лишь бы у этого человека была нужная магия.

— И он оставил тебя тут дежурить?

— Он сказал, что не может сидеть здесь все время и сторожить сильфиду. — Кара гордо вздернула подбородок. — Он сказал, что морд-сит лучшие охранники, так как мы можем остановить любого волшебника. У волшебников древности, кстати, наверное, были те же сложности с сильфидой, раз они установили дежурство возле нее. Коло писал, что враг пробовал проникнуть в замок через сильфиду, и только сообразительность дежурного помогла предотвратить беду.

— Ты хочешь сказать, что Ричард привел тебя сюда и просто оставил?

— Нет. Он потратил уйму времени, чтобы найти сюда путь, где можно пройти без магии. Он не хотел по нескольку раз на день приводить сюда смену и, кроме того, не хотел, чтобы мы чувствовали себя здесь как в тюрьме. Мне все это не нравится, потому что мы должны охранять магистра Рала, а не эту… серебристую штуку, но, рассудив, что, охраняя ее, мы охраняем магистра Рала, я согласилась нести дежурство.

Кэлен наконец смогла прочно стоять на ногах.

— Если бы мы знали, что сильфида не спит, и своевременно поставили бы охрану, Марлин не смог бы сюда проникнуть, и сестра Тьмы не наслала бы на нас чуму.

У Кэлен сжалось сердце от запоздалого сожаления. Они могли все это предотвратить, и тогда сейчас ничто бы не угрожало ее людям, ее миру, ее любви. Осознание того, что эта возможность так бездарно упущена, причиняло ей почти физическую боль.

— Еще магистр Рал хотел, чтобы я дождалась твоего возвращения от женщины-ведьмы на случай, если тебе будет нужна помощь.

— Ричард знал, куда я отправилась?

— Сильфида ему не говорила, но он заявил, что все равно знает. И сказал, что ты отправилась к женщине-ведьме.

— Он знал и не помчался за мной?

Кара склонила голову на плечо.

— Я тоже была удивлена. Я спросила его, почему бы ему тебя не догнать? А он ответил, что любит тебя, но ты — не его собственность.

— Правда? Ричард так сказал?

— Да. — Кара ухмыльнулась. — Ты хорошо обучила его, Мать-Исповедница. Хвалю. А потом он пнул стул. Мне кажется, он повредил ногу, но магистр Рал это отрицает.

— Значит, Ричард на меня рассердился?

Кара закатила глаза.

— Мать-Исповедница, ведь это же Ричард. Глупый мужчина, который тебя обожает. Он не рассердился бы на тебя, даже если ты велела бы ему жениться на Надине.

Кэлен едва не задохнулась от внезапного приступа боли.

— Почему ты так сказала?

Кара нахмурилась.

— Я всего лишь имела в виду, что он никогда на тебя не рассердится. Я думала, ты улыбнешься, а не подскочишь, будто я ткнула тебя своим эйджилом. Мать-Исповедница, он любит тебя; он устал, он встревожен, но он не сердится на тебя.