Ромео с большой дороги

Около трех коек высились капельницы, на полу стояли оббитые эмалированные судна.

– Здравствуйте, – шепотом просвистела я. – Вы спите? Кто из вас Кулькина? Алевтина, отзовитесь!

– Не старайся, – донеслось из угла, – овощи они.

– Кто? – не поняла я и пошла на звук.

– Растения, – повторила женщина, несмотря на духоту, замотанная в платок, – лежат камнями. Я Леся, а вы кто?

– Даша, – растерянно ответила я. – Кто из них Кулькина?

Леся хмыкнула:

– Не знаю.

– Но ведь в одной палате лежите.

– Меня только вчера из больницы привезли.

– Что с вами? – помимо воли полюбопытствовала я.

– Перелом позвоночника, – пояснила Леся. – Ходить не могу, машиной сшибло, только и остается, что лежать.

– Вот беда!

– Наоборот, везение! – радостно воскликнула Леся. – В больнице так хорошо: кормят, поят, кровать своя, белье, лекарства дают. Люди тут хорошие, в смысле медперсонал, не злые. Пройдет теперь моя старость в комфорте, а то раньше мучилась – что со мной будет, кто приглядит, стакан воды подаст? Некому. Одинокая я, по возрасту в тираж вышла, работать не могу.

– Сколько же вам лет? – удивилась я, всматриваясь в лицо, на котором практически не имелось морщин.

– Тридцать, – спокойно ответила Леся.

– Сколько? – вздрогнула я.

– Четвертый десяток пошел.

– И уже на пенсию ушли?

Леся поправила платок.

– Я у «мамки» служила, клиентам молодых подавай, и чего…

Конец предложения утонул в шуме: дверь отлетела в сторону, в палату ворвалась полная дама в белом халате и шапочке, сильно смахивающей на поварской колпак.

– Зина! – заголосила она. – Отчего у них судна полные?

– Ща уберем, Антонина Петровна, – запищало из коридора.

– Безобразие!

– Уже уносим.

– Полы грязные!

– Помоем.

– А у этой тарелка на тумбочке!

– Так не жрет, – оправдывалась старуха-дежурная, хватая ночные горшки, – нос воротит от каши.

– Кормить надо, – сурово сдвинуло брови начальство.

– Пытались, не хочет!

Антонина Петровна уперла руки в бока.

– Следует после трех неудачных попыток убрать еду и доложить врачу. А ты грязь развела! Мухи летают! Еще подобное повторится, выгоню.

– Простите, Христа ради, – кланялась бабка, – недосмотрела.

Антонина Петровна поправила колпак и вновь посыпала распоряжениями:

– Посуду на кухню, пол отмыть, тумбочки протереть, контингент вывезти в коридор и проветрить палату!

– Есть! – вытянулась в струнку нянька.

Мне тоже отчего-то захотелось сделать поворот через левое плечо и строевым шагом выйти в коридор.

Антонина Петровна внезапно потеряла интерес к бабке и обратила лицо грозно сведенными бровями в сторону посетительницы.

– Явилась, шалава! – гаркнула она.

– Вы ко мне обращаетесь? – на всякий случай уточнила я.

– К тебе, мерзавка, – почти нежно ответила Антонина. – Неужели совесть не мучает?

– Простите, но…

– Бросила мать! Оплатила два месяца и удрала!

– Это не…

– Оставила фальшивый телефон и адрес набрехала!

– Послушайте…

– Замолчи! – топнула могучей ногой Антонина Петровна. – Думаешь, Алевтина совсем безумная? Нет, она просто двигаться и говорить после инсульта не может. Но очень многое понимает.

– Я ей не дочь, не Алиса, – удалось мне наконец перебить разгневанную бабу.

– Вот тут с тобой согласна, – загудела Антонина Петровна, – дочерью тебя не назвать, ехидну болотную. Ну что за народ пошел! Стариков кидают, детей в унитазах топят, уроды моральные… С виду приличные, а изнутри гнилушки с опарышами, тьфу! У Алевтины одна ты, вон, фотка твоя на ее тумбе стоит, единственное, что у матери осталось!

– Не она это вовсе, – подала голос с кровати Леся, – вы сначала на снимок гляньте, а потом человека прессуйте.

Местная начальница не стала подходить к тумбочке и рассматривать цветную фотографию в рамке, а просто уперла взор в меня и удивленно сообщила, как будто только что увидела:

– Действительно, вы не Алиса. Все ты, Зина, виновата. Прибежала, заорала: «К Кулькиной дочь приехала!» Вы кто?

– Сейчас объясню, – кивнула я. – Тут можно найти местечко, чтобы поговорить с глазу на глаз?

Глава 26

Выслушав мой почти стопроцентно лживый рассказ, Антонина Петровна сделала некоторые уточнения:

– Значит, в ваш банк за кредитом обратилась Алиса Кулькина?

– Да, – не моргнув глазом, ответила я и для убедительности начала повторять вранье: – Сумму она попросила немалую, и мы решили проверить личность девушки. Она сообщила, что миллион рублей необходим ей для содержания в клинике матери. Вы на самом деле берете с несчастных, безнадежно больных людей подобные суммы?